Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Руниена передёрнуло.

— Ты не знаешь, о чём говоришь, Айсиек. Вы ведь Равные Куэннам. Вы можете увидеть Райвига сквозь личину. Это воистину дар богов…

Он резко замолчал и, смахнув световую волну с посоха, развернулся к двери.

— Броннам нужна помощь. А может, и Скогны уже под чарами. Надеюсь, повезёт их развеять. Айсиек, Кен-нен, вы пойдёте со мной? Мощь Равных Куэннам там была бы полезна…

Шлюзовая камера закрылась. Гедимин растерянно посмотрел на Вепуата, тот озадаченно мигнул в ответ.

— Нас вроде не звали, но я бы сходил. А то опять всё пропустим.

Можно было открыть оба шлюза одновременно, но Гедимин не захотел рисковать на чужой планете — и, когда все механизмы сработали, а сарматы добрались до окраины лагеря, там уже сбились в кучу все аборигены, до самого последнего нхельви. Весь гравий вокруг полевых кухонь был влажный, на нём сидели мокрые зверьки с непривычно тощими хвостами и нервно отряхивались. Между волокушами стояла бочка, над которой поднимался заметный даже днём серебристый свет. Мрачный мокрый Бронн держал в руках здоровенный черпак и подсовывал его под нос каждому, кто к бочке подходил. Аборигены прижимали уши, но жидкость выпивали и шли дальше — туда, где Руниен молча брал очередного жителя за шиворот и совал головой в бочку. Управлялся он одной рукой и без особых усилий. Мокрый абориген выбирался, отряхиваясь, устраивался рядом с большой корзиной и набивал рот перламутровыми ягодами.

— Курруи, — опознал растение Вепуат. Он говорил шёпотом, но в полной тишине, нарушаемой только плеском воды, его голос показался Гедимину чересчур громким.

— Что это за процедура? — тихо спросил ремонтник у молчаливого Айзека. Тот стоял невдалеке от бочки и наблюдал за маканием аборигенов, не вмешиваясь.

— Весь холм под чарами! — Руниен, выпустив очередного бедолагу, повернулся к сарматам; он был мрачен и даже напуган. — И повозки, и ваши шатры… Не заходите в них пока. Потом ваши вещи вынесут на просушку.

Гедимин мигнул.

— Чем ты собрался мочить мой шатёр? — сердито спросил он. — Что вообще происходит? Это биологическая опасность? Может, с этого холма лучше уйти?

— Пока всё не настолько плохо, — отозвался хмурый Айзек. Нелепое зрелище даже не заставило его ухмыльнуться — его глаза были тёмными, и Гедимину стало не по себе.

— Руниен закончит свою очистку, и всё будет в порядке… до следующего Райвига, по крайней мере, — Айзек досадливо поморщился. — Эти нергоны что-то делают с чужими мозгами. Заставляют видеть вместо себя что-то другое. Например, Бронна или Скогна. И… похоже, все наши аборигены видели его, но теперь ни черта не помнят. И очень боятся.

Гедимин снова мигнул — вокруг опять происходило что-то странное.

— Не помнят? Чего тогда боятся? Видели Бронна — и он с их повозки жрал ядовитые грибы? И это было нормально⁈ — ремонтник сердито фыркнул. — Врут твои аборигены. Видел я таких… А Руниен с ними что делает?

— Лечит, надо полагать, — по лицу Айзека пробежала волна. — Это воздействие Райвигов сильно портит мозги. Какие-то межнейронные связи… В общем, не ходи тут без скафандра. И шлем не снимай.

— Это-то понятно, — Гедимин угрюмо сощурился на черпак с водой — «хорошо лечение…». — Нейротоксины, как у моллюсков с Илэна-Карит? Вот ведь пакость… И что, это опрыскивание их нейтрализует?

К ногам Руниена мокрые аборигены подкатили бочонок и вынули верхнее дно. Страж опустил внутрь навершие посоха и поднял его над головой вместе с повисшим на кольце водяным пузырём. Секунду спустя светящийся пузырь лопнул и серебряным потоком упал в бочонок.

— Пройди там с анализатором, — вполголоса посоветовал Гедимину Айзек. — Это не вещество, скорее излучение, — но вдруг следы остались.

Скогны с бочонком и метёлками побежали к шатрам, распрыскивая вокруг светящуюся воду. За ними помчались нхельви. Их шерсть высыхала быстро — хвосты уже начали распушаться. Руниен, с силой ударив посохом по ближайшей волокуше, шумно выдохнул и воткнул «палку» в гравий.

— Морок отступил, — он улыбнулся краем рта. Повеселевшие, хоть и мокрые, аборигены утащили пустую корзину из-под ягод и отодвинули с дороги бочку, опустошённую на три четверти. Вода в ней уже не светилась, да и посох стража заметно потускнел.

— И что теперь? — озадаченно спросил Гедимин. — Тварь попортила всем мозги и нашпионила в лагере. Ты их вроде как подлечил. Завтра тварь опять придёт. Скогны её не распознали в прошлый раз… и стражи тоже… и опять не распознают. Где она вообще живёт? На кого работает? На кочевников?

Руниен ещё на первой его фразе уткнулся взглядом в гравий и так и стоял, разглядывая камешки под ногами.

— Стражи будут бдительны, — пообещал он, глядя мимо Гедимина, и, крикнув что-то Скогнам-опрыскивателям, быстро пошёл за ними. Сармат сердито фыркнул.

— Это всё, что он может сказать? Тогда ты, Айзек, скажи… что-нибудь дельное!

— Зря ты перестал обносить лагерь стеной, — вполголоса сказал командир, повернувшись к нему. — Как стемнеет, выстави барьер по склону холма… только не забудь про отхожие места. Их тут два, у Скогнов своё, и у Броннов своё.

«Вот мартышки,» — поморщился Гедимин, оглянувшись на волокуши. Там снова возились аборигены; вода с них уже не капала, и сами они не выглядели так подавленно. «Ладно. Насчёт барьера — идея неплоха. Если только этот нергон не умеет разрушать поле…»

…«И два крюка…» — Гедимин сделал на обрывке листа последнюю пометку и, повернувшись к самодельной установке, потянул за нитку. Миниатюрный подъёмник выпрямился, камешек-груз пошёл кверху. Гедимин тронул крошечный рычаг, разворачивая конструкцию вбок.

«Если я всё верно рассчитал, с подъёмником управятся четверо Скогнов,» — думал сармат, глядя, как тоненький «канат» скользит в пазах. «Местные тросы… всё упирается в них. Насколько они приспособлены к такой нагрузке? Всё-таки девяносто метров, постоянное трение…»

— Айзек! — позвал он, постучав пальцем в переборку. В отсеке что-то зашуршало.

— Гедимин, ты не забыл, что через час…