Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

— Я тебе даже геолокацию могу прислать. Я не только знаю, где он, но и на что он сейчас смотрит.

— Давай, — потребовал я.

Отец внимательно посмотрел на меня и потянулся к планшету. Не могу поверить, что ему даже искать ничего не надо было.

В мессенджер упало сообщение с координатами. Теперь наступила моя очередь рассказывать.

Глава 10

Отец выслушал меня, не перебивая. Что было ему не просто, потому что в глазах у него я читал то веселье, то раздражение, то вообще черт знает что.

Я договорил.

— Что команду собираешь — это хорошо. Это правильно. Команда — это всё. Я без своих был бы никем.

— А в остальном? Осуждаешь? — спросил я его.

— План настолько безумен, что может и сработать, — признал отец. — Только в двадцать четыре года можно верить, что кто-то возьмет и поступит так, как тебе надо. Учитывая, что тебе у Вальтона самому не понравилось. Как ты будешь его туда заманивать?

Я вздохнул. Это слабое место, но других идей у нас не было. Мы исходили из того, что Кулбрис должен был уже зверски соскучиться в том месте, куда он забурился, и мы ему предлагали… а что мы ему предлагали? Людей со схожим бэкграундом. Чисто поговорить. Я тоже понимал, что надежды наши эфемерны, Кулбрис и раньше умудрялся на несколько месяцев исчезнуть во льдах, и вроде бы не скучал.

— Сам поедешь? — уточнил отец.

— Сначала Баклан. Он — коммуникатор лучше меня. И подстраивается лучше. Я-то себя просто приношу на тарелке как есть: нате, кушайте, не обляпайтесь. Боюсь, это не то. Но если понадобится, я сорвусь тоже.

Отец хмыкнул.

— Самокритично. Но, знаешь, звезды могут сложиться в вашу пользу. Что ты знаешь о Териберке?

Я оживился. Что я знаю об этом месте, где укрылся Кулбрис? Название я слышал, но не более того. По карте было ясно, что там холодно, и рядом море. Киты, наверное, плавают. Полярное сияние плещется. Едят морских ежей?

— Да, верно, — подтвердил отец. — Холодно, снежно, добираются через Мурманск, а дорогу туда всю зиму заваливает снегом. Иногда дня по три не проехать. Едут за северным сиянием. Как считают наши восточные друзья, это их любимый дракон в небе резвится. И икру морских ежей подают в каждом ресторане. Но это не главное, зачем туда едут. Не за снегом, и не за ежами.

— Хм, за уединением? За возможностью полюбоваться на лед?

— Льда там ты тоже особо не найдешь, там теплое течение. Да и с уединением не очень, зимой народу много. Те же люди, которые видят в небе драконов, считают хорошей приметой зачать ребенка под северным сиянием.

Я онемел.

— Ты шутишь? Кто-то в это верит?

— Ну не знаю. Я видел нескольких зачатых в этом месте. Очаровательные дети. Впрочем, как и все остальные. Но ты представляешь, что это место набито семейными парами, и одиночеством там и не пахнет. А каждый магазин и ресторан спешит тебе сообщить, что надо съесть, чтобы увеличить шанс зачатия. У них сейчас аккурат сезон. Вот с этим и столкнулся наш талантливый друг. Учитывая, что он там где-то месяц сидит, должен был уже озвереть. Так что твой Баклан может организовать ему приятное разнообразие.

— Класс… — выдохнул я. — А как выглядит сейчас Кулбрис, не знаешь?

— А вот, — толкнул отец в мою сторону планшет.

Тут я чуть не заржал. На меня смотрела копия тех мужиков, которые скопились в лабе у Вальтона. Даже свитер был такой же. Белые и черные ромбики на красном фоне заполняли всю верхнюю часть свитера, а под ними два оленя ветвистыми рогами бодали снежинку. Под ногами у копытных шла толстая полоса крапинок, изображающих снег. Лицо у Кулбриса было кислым. Перед ним стоял стакан с густой зеленой жидкостью, а из стакана торчала толстый стебель сельдерея.

— Это он сейчас такой?

— Это вчера. В местном баре. Фото с их камеры наблюдения. Вот общий план.

Отец протянул руку и смахнул фотографию. Ох, да, весь бар был забит счастливыми семейными парами, и только в дальнем углу скопились фотографы. На другой фотографии было видно, что Кулбрис с завистью смотрит на фотографов. Кажется, он тоже был готов охотится за полярным сиянием. Или хоть за чем-нибудь.

— Так что пора подсекать, пока он не нашел себе еще каких-нибудь занятий, — развеселился отец. — Эх, где мои семнадцать лет? Я бы тоже на такую охоту пошел.

— Мои семнадцать тоже неизвестно где, — буркнул я, пытаясь сообразить, что нам делать дальше.

— Твои еще недалеко ушли, — продолжал веселиться отец. — Ну что, пойдем ужинать? Вроде все обсудили?

— Пошли. А где будем есть?

— А на кухне. У нас, не поверишь, есть кухня.

Кухня нашлась через две комнаты от кабинета. Кабинет этот, как я понял, был домашним, основной для важных разговоров — этажом ниже. А здесь все для своих. Ужин готовил любимый папин агрегат «Запекайс», который был способен приготовить рыбу самым идеальным образом. На нее-то мы и накинулись.

— Это нам мама оставила?

— Обижаешь. Я сам. Должны же мы были поесть. А вот что нам принесла мама — так это плюшек с орехами.

Я глянул на корзинку, точно, там лежала длинная булка с перекрестными насечками, из боков которой выглядывали кедровые орешки. Оказалось — вкусно. Я сожрал всю, не смог остановиться.

Потом мы неспешно пили чай, отец рассказывал, как познакомился со своим главным партнером в походе и как они друг друга чуть не убили, доказывая друг другу, как лучше разжигать костер. Костер тогда так и не разожгли, обошлись газовой горелкой. Я ему насыпал баек о Баклане и Диме, и про Димин медицинский ящик, излечивающий от всех бед, которые могут догнать студента. И про магоснег, коробку для которого мы оставили у бабушки. И про Макса, который появляется редко, но метко. И про Обу, который сумел упрятать воображаемого друга внутрь головы.

О своих планах отец распространялся неохотно. Объяснил, что все очень неопределенно, то течет, то замерзает, прогнозы неверны и ни одна цифра с другой не сходится. В середине февраля он собирается в Новосибирск, а оттуда в Гуанчжоу, а потом сюда или сразу к себе на побережье. Посмотрит, как идут дела. Мама останется