Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

уверен, что мы тут получили именно органический потенциал, что-то мы получили. А зачем приезжают те, которые с простыми шарами, я не знаю. Тоже подозреваю, что всё не просто. Например, мы пробовали собирать другие световые явления, и так не выходит. Здесь сочетание излучения и низких температур.

— Интересно… — протянул Кулбрис. — Механизация и морозизация процесса.

«Интересно», — подумал Баклан. Надо будет Рицу рассказать. Не тем ли же самым они занимались, когда произвели красивые камушки?

— Мы уже пару лет с этим копаемся, год ушел на то, чтобы получить медицинскую экспертизу. Что не вредно. Ну получили, чо. Точно не вредно, но и практически бесполезно. Просто большинству, на которых мы тестировали, нравится и всё. Теперь надо сделать красиво и можно будет продавать.

— А если некрасиво, то что?

— А если некрасиво, то наступает моя любимая западная поговорка: произвести каждый дурак может, а ты пойди попробуй продай.

Кулбрис захохотал. Уж эту поговорку он отлично знал.

— Красивое и продавать проще. Так что мы решили делать драконов, хочешь, покажу тебе завтра. Он вон уже знает.

Ралин кивнул головой в сторону Баклана. Баклан жизнерадостно закивал.

— Очень классная штука!

— А ты-то как собираешься ее в свое пиво засовывать?

— То, что он делает — никак. Но мне именно и не нужно. Я заберу чисто внешнюю форму. Ну и я не уверен, что это должно быть пиво, может быть, настоечки лучше пойдут. То есть мне нужны бутылки. Или вообще стаканы. Надо подумать.

— Стаканы, кстати, со сполохами северного сияния уже пробовали делать, — сообщил Баклану Ралин. — Я видел. Но потом они куда-то делись.

Баклан важно кивнул. Главное, чтобы никто не догадался, что ему все это на фиг не надо.

— Возобновим! Но лучше бутылки!

Тут они добрались до теплого вездехода и залезли внутрь. На часах уже было около трех, их немедленно разморило, и они толком не заметили, как собрались все остальные, и они тронулись в обратный путь.

* * *

Я беспокоился. От Баклана не было ни слуху, ни духу, он только и успел прислать одно сообщение, что доехал, заселился и встретил изготовителя драконов, а потом исчез. Надеюсь, его не сожрал там белый медведь. Куда можно было там деться, я не понимал. Вроде цивилизованное место.

К среде мы докрутили наш оргудав, добились нужной эластичности передающей трубки, без которой не получалось состыковать ее с хранилищем массы, Гелий с Марго создали дозатор и две насадки для выдачи разной толщины. Получилась прикольнейшая штука, на которую все тут же накинулись, и теперь надо было сделать такие же на всех. Или хотя бы штук пять. Но она все равно фонила на нижнем конце, хотя и гораздо меньше, чем вся масса. Что решало все наши проблемы, кроме основной — в руках неоргаников и пострадавших органиков она не работала.

Вот как так-то⁈ Я делал эту вещь для Хмари с Киликом, а не для себя, и, тем более, не для Мавра. Он и так перебился бы, взял бы массу понежнее и справился бы. Впрочем с дозатором и насадками у меня самого получалось лучше: структура элемента получалась тонкой, компактной и при этом прочной. Мы на пробу произвели две сцепки и два контроллера и отправили их тестироваться по всем кругам ада.

Хмарь с Киликом пару часов пытались справиться с нашим изобретением, но в конце концов сдались и уступили Мавру, который разметал всех в борьбе за новый инструмент.

Но вечером зашел доктор, посмотрел на наше изобретение, померил токсичность массы в хранилище и на конце оргудава, а потом забрал к себе Хмарь и Килика, чтобы посмотреть, как заживают у них руки и восстанавливаются органические каналы. Хмарь уже была готова учиться работать ногами, но доктор задумчиво сказал, что пока не надо. А надо еще кое-что посмотреть.

Потом Швед предложил придумать усредняющий фильтр, чтобы заодно и выравнивать свойства массы. Поскольку ее состав откалибровать не получалось.

— И не получится, — радостно заверил его Гелий.

— Почему?

— Да потому что вся эта масса все равно имеет ручное происхождение. Как и с элементами.

— Но элементы-то калибруются!

— Только на финальном этапе. Изначально они у вас всех разные. И по регионам отличаются.

— Да, точно, — вспомнил Швед. — И что же, ничего нельзя придумать?

— Не на этом этапе, — притормозил его Гелий. — Давайте поработаем с нашим чудом-юдом, посмотрим, что у нас получается, прогоним через тесты. Если все хорошо, а, на мой взгляд, у нас образовалось беспрецедентное качество, закроем основные дыры, а потом займемся улучшением устройства. И запатентуем его, естественно.

— А нельзя сделать еще таких? — невинно спросила Ртуть. — Хороший инструмент.

— Можно, но не мгновенно, — улыбнулся Гелий.

— Я могу подождать, — хищно нацелилась Ртуть.

Вид у нее был такой, что подождать она была готова минут пять.

— Мы сможем произвести еще несколько штук, если Риц не возражает поработать минизаводом заготовок. Мы с Марго присоединимся послезавтра и поможем с эластичностью и дозаторами.

— Либо ты помоги с эластичностью, там как минимум в четыре руки приходится работать, — откинулся я на спинку стула.

А то хитрые все, подавай им сразу агрегат в сборе.

— Если у меня получится, я готова, — не моргнув глазом, заявила Ртуть.

— Надо чтоб получилось, — заявил я.

Ртуть поджала губы. Пусть тренируется, нечего тут.

Понятное дело, я не возражал растиражировать удобную штуку. Мне и самому она нравилась. Питон, который отжал оргудав у Мавра, выписывал им совсем морозные узоры. Гелий благодушно наблюдал за нашим творчеством. Кажется, мы и правда сдвинули дело с мертвой точки, иначе он бы по-другому себя вел. Хорошо, что Красина не было в инкубаторе, он бы точно нам проел мозги, что так никто не делает.

Но что же делать с Хмарь? Нельзя ее так бросить! Мне было тошно от мысли, что ее не будет рядом, я уже к ней привык. И вообще очень глупо начать придумывать одно, а получить совершенно другое, пусть оно хоть десять раз полезно. Вот уж у богатого прибавится, у бедного отнимется.

Вечером я получил восторженное письмо от Баклана. По всему выходило, что они с Кулбрисом — теперь лучшие друзья, он втер всем, что собирается делать настойку из икры морских ежей, и местный бар готов заказать партию не глядя, потому что все