Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

его любят. Ну и то хлеб. Что-то он еще написал про механизацию органики, но я не смог понять, о чем он пишет. Надо было расспросить его получше, что за драконы, что там с сиянием, но я опять унесся мыслями к основному проекту.

Надо было что-то сделать для Хмарь. Не, я не сомневаюсь, что она прорвется, но на душе у меня все равно скребли кошки.

Я полночи провел, читая статьи о лечении сожженных каналов у органиков. Все они были довольно бестолковые и ссылались на один-единственный кейс, когда человеку удалось помочь с помощью последовательной подачи сырых органических элементов. То есть примерно того добра, что мы сами производим руками. Но что было особенного в этих элементах, не сообщалось. Ни форма, ни авторство, ни что он с ними делал. Во всех остальных случаях все или восстанавливалось само, или не восстанавливалось совсем.

И утром я отправился к доктору, надеясь, что он знает больше. Специалист он или кто.

— Ага, — сказал доктор, обнаружив меня в коридоре под дверью в восемь утра. — Не спится кому-то, я смотрю. Даже в каникулы.

Ну а что. У него было написано, что он начинает в восемь, я так и пришел. Все равно завтракать не хочу.

— Не спится. Хочу поговорить о кейсе Сырого Нильса.

— Угу. Забавно, что ты откопал именно его. Пошли, поговорим.

Глава 12

Доктор впустил меня в свой кабинет. Похоже, он не успел здесь обжиться: с тех пор, как я был у него в августе, в кабинете ничего не изменилось. Те же суровые стулья и та же аппаратура для замера ущерба. Доктор сел за стол, я — на пациентский стул напротив.

В комнате было холодно, надышать тепла было некому, а отопление по ночам работало с меньшим энтузиазмом.

— Чаю не предлагаю, не столовая, — сурово заявил мне доктор.

— Сейчас нигде не столовая, — улыбнулся я.

— Да, точно, — вспомнил доктор. — А когда откроют? Мне ваша еда нравится.

— На следующей неделе, ближе к началу семестра. Тут нам будет и суп, и пирожки, и курица целиком.

— Ну и славно, — потер руки доктор. — Тогда заживем. Я к вам иногда специально обедать приезжаю. Так. Вернемся к нашим баранам. Сырой Нильс. Почему именно он? Мутный кейс, между прочим. Его терпеть не могут, потому что повторить этот успех никому не удалось.

— Потому что он единственный. Только там удалось хоть что-то сделать, все остальное — просто пассивное наблюдение за восстановлением. Прямо скажем, скукота. Вот сломалось, вот отросло, не понимаю, в чем смысл таких фиксаций.

Доктор понимающе хмыкнул.

— Если им каким-то образом удалось подобрать состав или форму сырых органических элементов так, чтобы простимулировать восстановление каналов, то мы могли бы попробовать тоже.

— Хочешь помочь? Личный интерес? — поднял бровь доктор.

Я не стал отрицать.

— Хочу помочь. И да, личный интерес. Раз у меня нетривиальные способности, глупо не использовать их для своих.

— Надо понимать, девушка представляет двойной интерес.

— Учитывая, что у девушки поражены обе руки — однозначно.

— Тебя не поймаешь, — скривился доктор. — Что могу сказать — шанс есть. Реальный, но не большой. Мы мало что знаем о самом Нильсе, учитывая, что он лет пять назад умер от старости. И все, что у нас есть, это записи. Но у твоих друзей восстановление каналов от локтя до кисти пошло довольно резво. Но прогресс остановился на запястье, и там стоит. Причем канал от локтя до запястья за это время расширился и укрепился. Даже смешно, насколько этот эффект для вас бесполезен. Выхода-то нет!

Я кивнул, поддерживая возмущение доктора. Тот вдохновенно продолжил.

— Так вот у Нильса было то же самое. Мы знаем, что процесс сверху вниз простимулировать нельзя, ну или нечем в данный момент, там ничем не подобраться. Человечество ничего пока не придумало. Но можно, как у того же Нильса, побиться снизу через пальцы и добиться единства канала. Но пробиться надо так, чтобы не сжечь его заново.

Доктор покопался в планшете и извлек оттуда дополнительную таблицу. А, точно, она была в приложении, а я не обратил внимания. Надо будет изучить.

— Вот что они сделали: фактически выманили органический канал наружу. Полагаю, это вышло случайно, потому что у команды был ровно этот набор способностей. Начали они с элементов с агрессивным фактором два, потом когда канал потянулся к пальцам, перешли на один, а потом — на ноль пять. И на этом месте добились пробивки.

— То есть они, как мы, тоже умели замерять агрессивность структурной массы? — удивился я.

— Ну ты еще удивись, что Земля круглая. Конечно, умели. Ты думаешь, только у вас думают головой?

— А как они ее регулировали? Массу, я имею в виду. Или элементы. Мы сейчас просто замеряем, что получилось.

— Понятия не имею. Я-то не органик. Я вообще думаю, что и пятерка не была бы так опасна, если бы двои друзья не передержали ее в руках. Но постепенное снижение — похоже на годный метод.

— Я понял. Это интересно. Всё, не буду больше отрывать вас от дел, пойду посмотрю, что можно сделать.

— Иди-иди, может, что и выйдет.

Разговор с доктором много времени не занял. Мне очень хотелось обсудить все это с Гелием или хотя бы с Марго, но они оба уехали в Министерство на весь день. Оставался только Швед. А Швед подождет. Я списался с Димой, и мы двинули в дружественную столовую на завтрак.

Я пришел первым, успел сожрать сырники и прочесть чуть менее сумбурное письмо от Баклана. Помимо Кулбриса он сумел задружиться с неким Ралиным, который распахивал тему, слегка похожую на нашу: сумел создать инструмент-посредник, который позволял ему создавать продукт, напоминающий органический элемент. По крайней мере, частичная визуализация с физическим эффектом ему удалась. Интересно, какую роль играли низкие температуры? Не надо ли наш оргудав хранить в холодильнике? Впрочем он пока не распадается. Хорошо бы с ним пообщаться.

Кулбриса тоже заинтересовал и агрегат, и эксперименты с полярным сиянием, и теперь все трое носились по ночам. Баклан имитировал интерес к созданию воображаемого напитка и потихоньку заселял Кулбрису мысль, что для экспериментов ему нужна стабильная база. Где-нибудь здесь на Севере, смотри, какие у нас люди классные. Эту линию размышлений я полностью одобрил.

Потом пришел