Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

Бабушка говорила это с тревогой и даже горем, и Мира не понимала, почему.

— Конечно, я изо всех сил буду стараться! — радостно отвечала она. — Я стану таким же хорошим воином, как папа! Матушка будет мною довольна!

Лишь потом Мира поняла: бабушка отлично знала, что за человек ее мать. И пыталась всячески предупредить Миру. Но Мириэль совершенно не ловила намеков, а прямо сказать Эровиры не могли — они в свое время принесли Аннирикеям ту же Клятву, что принесла потом сама Мира, а значит, не могли напрямую противоречить воле Инири. Она же, отдавая дочь, предусмотрительно велела Эровирам воспитывать ее «в духе почтения и уважения к клану Аннирикей».

А вот что бабушка говорила почти прямо:

— Ты должна найти союзников среди Аннирикеев, когда попадешь в этот клан. Должна найти тех, кто тебя поддержит. Возможно, твоя мать не будет среди них. Она — очень занятой и высокопоставленный человек, у нее много других дел. Быть может, помогут твои братья и сестра…

Но, когда в пятьдесят лет, незадолго до ее первого совершеннолетия, Миру все-таки отправили в материнский клан, оказалось, что с союзниками там туго.

Старшие братья и сестра Мириэль презирали и смотрели, как на плебейку: дети от временных союзов с представителями других Старших кланов, они считали себя более родовитыми. Не говоря уже о том, что они-то с малолетства воспитывались как потенциальные наследники рода — а Мириэль натаскивали, словно живое оружие.

Да, именно так матушка Мириэль определила ее роль: живое оружие нашего клана, безусловно верное, поскольку она даже не из вассалов — она наша плоть и кровь! В таком качестве ее и представили прадеду.

— Она совсем не похожа на тебя, Инириэль, — услышала Мира голос прадеда, стоя на коленях в его тронном зале и не смея поднять глаза.

— Да, о пращур. Совсем не похожа.

— Ты уверена, что она сможет стать подспорьем твоим более качественным детям?

— Ее обучили Эровиры, хотя она оказалась и не слишком способной. И у нее есть Ядро воздуха. Это небесполезно.

— Да. Небесполезно. Что ж, пусть живет. Пусть тренируется. Не потакайте ей.

— Слушаюсь, пращур.

И Мириэль не потакали. Настолько не потакали, что она прожила у Аннирикеев не больше десяти лет — а потом сбежала, убив несколько высокоранговых слуг и стащив ключ от стационарного портала.

— И больше я не хочу ни рассказывать об этом, ни показывать это, — сказала она мне еще пять лет назад, очень холодным тоном. И я, разумеется, не стал настаивать.

Только Ханна с чисто профессиональным интересом порасспрашивала немного о боевых традициях и навыках Эровиров — но об этом Мира рассказывала как раз с удовольствием и подробно, правда, подчеркивая, что многому ее просто не успели обучить. А многому сознательно не обучали, как она поняла позже, поскольку бабушка Лидиэль боялась: обученная таким образом девочка станет слишком мощным бойцом, и ее немедленно бросят в мясорубку. Лучше создать у Аннирикеев впечатление, что у дочери Тиарнона просто нет особенных талантов!

А я спросил совсем другое:

— Как ты думаешь, может быть, твои бабушка и дедушка разыщут тебя? Или… не хочешь сама разыскать их? Повидаться?

— Очень надеюсь, что мы никогда больше не встретимся, — сказала Мира.

— Почему?

— Потому что Эровиры — верные псы Аннирикеев. Если им прикажут казнить меня, как отступницу, — а им прикажут! — то бабушке и дедушке придется выполнить приказ. Ради всего остального клана. Иначе Аннирикеи просто лишат его своей защиты, и тогда другие Старшие роды его уничтожат.

— Весело в Темном лесу…

— И не говори.

…И вот теперь Лидиэль Эровир все-таки явилась. И говорит, что Аннирикеи не знают, что Мира жива. И просит прощения за все. И…

— И тебе угрожает опасность, Мира…

…пытается предупредить.

— Да мы знаем, — вздохнула Мира, продолжая исцелять свою бабушку, лежащую на взрыхленной земле. — И не только мне, к сожалению.

Глава 2

«Ивовая ветвь» и королевские интриги

Пока у нас не было детей, мне порой начинало казаться, что малую гостиную на втором этаже я сделал совершенно зря. Гораздо чаще в качестве общего места сбора для семьи мы использовали мой кабинет. Однако постепенно малая гостиная стала нам пригождаться все больше и больше! Запускать шкодливых малолеток в комнату, где у меня лежат и стоят в шкафах разнообразные документы или дорогостоящие книги — так себе идея. А место, где мы можем поговорить все вместе, одновременно проводя время с детьми, тоже требовалось постоянно.

Кроме того, и нас стало больше. Даже раньше, чем родились Лена и Рей! Прямо удивительно, до чего быстро нам перестало хватать прежних пространств, когда у Ханны появилось собственное тело, а Леу стала проводить с нами время чаще в человеческом облике, а не в виде ящерицы! Да и Габриэль с Линой последнее время участвовали в наших общих посиделках на правах членов семьи. Они даже жили все еще в основном доме. Габриэль пару раз начинал говорить, что надо бы построить свой, я с энтузиазмом его поддерживал — и все буксовало уже на этапе выбора места! Вблизи поместья строиться не получалось, все уже застроено. А дальше — неудобно… Разговор кончался обычно тем: «Знаешь что, съедете, когда перестанет хватать места. Пока-то нормально».

Правда, сейчас, когда у них вот уже месяц как народился маленький Филипп, я предчувствовал, что вскоре Лираэннам таки придется отстраиваться. Или, может быть, вместо этого добавить к большому дому третий этаж? Есть подозрение, что он может нам вскоре понадобиться…

Так вот, сейчас в малой гостиной было многолюдно. И драконно. И эльфно. Правда, мы собрались без ближнего круга (то есть без Лираэннов и Иркана), только семьей. Кроме Ночки — она стояла внизу, в большой гостиной, в малую не поднималась. Таким образом, присутствовали я, Ханна, Леу, Рагна, Мира, — и Лидиэль Эровир. Детей не было, их уже уложили спать под присмотром нянюшки Колетты — бывшей няни моей ученицы Марго, которую мне удалось переманить сюда, когда родители девушки-дворянки захотели с позором уволить старую служанку за «строптивое поведение» дочери.

Зато в Гнезде в самом теплом углу гостиной, рядом с очагом, лежали три разноцветных яйца, каждое размером со страусиное. Гнездо представляло собой огромную корзинку, выложенную песком. Леу настаивала, чтобы мы по возможности ставили его там, где сидим сами и общаемся: драконьи