Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

его, как куклу. Единственное, на что его хватало – пытаться удержаться на одном месте. Августин каким-то образом привязал его к себе. Он неумолимо подталкивал императора вниз, к огромной пасти. Станция снова вздрогнула, плекс перед нами тоненько завизжал, ломаясь.

Августин с богом все дергались и дергались в воде. А потом появились языки.

Из пасти что-то рвануло. Вода вскипела огромными мерзкими пузырями. Бахрома огромных, похожих на языки щупалец выстрелила вверх. Они были обычного розового цвета, как нормальный язык, не адский, и их было не меньше тысячи, они толкались, боролись, слепо ощупывали воду вокруг. Пирра вздрогнула. Они синхронно дико корчились, течение ускорилось, закрутилось безумным водоворотом, я ощутила мощный тошнотворный толчок, и Митреум заскользил вниз, наклоняясь все сильнее.

– Мы попали в течение, – спокойно сказала Пирра. – Если пасть не закроется, нас утащит туда.

– И тебе нормально? Может, что-нибудь сделаем? Ну, типа, выберемся отсюда!

– Я десять тысяч лет провела в затылочной доле мозга, и мой некромант мертв, – ответила рыцарь, – у меня плоховато с эмоциями. Но у меня есть заряженный револьвер.

– И что, пустим себе в рот по пуле?

– Тоже вариант, – согласилась Пирра. – Шутка. Ну, почти.

Из центра водоворота прорвались языки, и два некроманта оказались окружены радостным и диким гнездом влажных розовых щупалец. Когда эти гигантские инфернальные мышцы распались, развалились, пропали, из них забили струи крови. Император задергался – один из языков обвился вокруг его ноги. Одной рукой император держал Августина за запястье – чудовищная пародия на попытку спасти, вытащить из бездны, Августин же схватил его за другую руку. Еще один язык скользнул вверх, к Ианте, и тонкая струйка крови прорезала воду.

Августин пытался жестикулировать. Издали мне казалось, что он безнадежно и беззвучно орет прямо в воду. Может быть, Ианта что-то и понимала. Язык тянул его вниз. Он пытался отпихнуть его ногой, но все новые и новые щупальца тянулись снизу. Дергаясь, он каким-то образом умудрился пихнуть императора прямо в жадное гнездо языков, которые обхватили его за ноги – и чудовищная пасть захлюпала, всасывая воду.

Митреум рухнул вниз. Я не успела заметить, что случилось, когда станция покатилась вниз. От нее отваливались куски, обломки металла падали на дно Реки, рушились целые отсеки, посыпался мусор – панели, механизмы, пластины корпуса. Огромный корабль медленно скользил вперед, к голодной пасти.

Он зацепился за какую-то скалу. Я слышала рев воды и треск металла. Хватит с меня.

– В жопу, – сказала я.

– Пуля, вода или подождем? – поинтересовалась Пирра.

Я и раньше делала подобный выбор. Между смертями. Смерть выжидательная. Смерть оптимистическая. Харроу, последний раз, когда я выбрала смерть, я умерла, глядя на тебя. Открою тебе один секрет: очень легко было умирать, думая, что твоей смерти я уже не увижу. Уйти, пока не ушла ты.

А теперь я оказалась здесь одна, держа при этом в заложниках твое тело. В космической станции на дне Реки. Меня засасывало в какой-то мерзкий ад, предназначенный исключительно для неупокоенных душ чудовищных планет. У меня был выбор: застрелиться, лопнуть от чудовищного давления воды или подождать, пока меня раздавят несколько тонн металла. Ну или можно было выжить, чтобы меня утащило в ад.

Хотела бы я сказать, что думала о тебе. Харрохак, я столько хотела тебе сказать. Я хотела бы перед немыслимым неминуемым концом думать о тебе, хотела бы, чтобы последним моим словом стало твое имя, чтобы с ним я ушла в темное сердце неизвестного загробного мира.

Но на самом деле передо мной предстали вся моя жизнь и смерть. Я оказалась дочерью бога – кстати, маршал, отсоси – и при этом всего лишь динамитной шашкой. Пешкой в тысячелетней партии.

Ну, то есть, конечно, я думала и о тебе тоже. Если бы я могла прекратить все это много лет назад, я бы прекратила все это много лет назад. А главное – я капец как разозлилась на Девятый дом.

Пока я тряслась, Пирра сбила меня с мысли спокойным:

– Твоя мать никогда бы не выбрала пулю.

– Да, она предпочла тюрьму.

И, взяв с тебя пример, я ударила мечом прямо в подрагивающее окно.

Оно треснуло. Поток грязной, пенящейся, отвратительной воды сбил нас обеих с ног и швырнул на пол – я ударилась о палубу задницей. А потом весь коридор съежился, как лопнувший воздушный шарик. Мир потемнел. Я не успела даже вдохнуть, когда оказалась в воде. Меня ударило примерно о двадцать поверхностей, вода сомкнулась у нас над головами, и мы бросились к дыре в борту. Мы просочились через узкий колючий проход и оказались снаружи.

Я не умею плавать, ну да и хрен с ним. Я даже не поняла, права ли была Пирра насчет дыхания. Мне показалось, что мне на грудь встал Крукс. Что-то ужасное творилось с ушами. Мы кувыркались в воде, и я даже подумала, что это и есть конец. Я решила, что твои глазные яблоки сейчас взорвутся.

Но этого не произошло, и я увидела, что случилось, когда мы поплыли прочь от искалеченной и умирающей космической станции. Высоко над гнездом языков парила Ианта, похожая на дрожащий белый листок в сердце водоворота, а бог и Августин продолжали бороться.

Языки почти втянулись в пасть, и бог явно не выигрывал. Щупальца обхватили его крепко, и Августин подталкивал его вниз. Кажется, щупальца больше интересовались императором, чем Августином, хотя против Августина они тоже ничего не имели. Отчаяние бога было очевидно, хотя в глазах у тебя уже мутилось.

Если Августин хотел освободиться и выбраться отсюда, ему пришлось бы прекратить борьбу. Или он мог продолжить, убедиться, что император уйдет в устье, и сам пропасть при этом. Над ними плыла, как паникующая бабочка, третья сила. Ианта могла все изменить. Если бы Августин как следует пнул бога в сторону ада, а потом Ианта вытащила бы его, освободив от языков, спастись смогли бы оба.

Я смотрела, почти ничего не видя, как Ианта поднимает руки. Поток расступился вокруг нее, вода закрутилась мутными толстыми струями, покрасневшими от крови, и все языки разом задергались.

Я видела, как Ианта бросилась вниз, оторвала языки от императора Девяти домов и освободила его. Языки тут же сплелись вокруг Августина, чтобы молча утащить его в жадную пасть, в ад, предназначенный для демонов.

И в этом была вся Тридентариус. Она получила один шанс и не просто просрала его, а просрала с таким великолепием, что это впечатлило бы тебя, если бы ты ее за это не возненавидела. Ианта, избравшая свою