Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон

погасли. Основываясь на практических упражнениях последних месяцев, Айви ожидала, что и последние красные точки вот-вот побелеют и о них можно будет забыть. Этого не произошло. Точки упорно оставались красными. Вращая графики туда-сюда и переключаясь между различными режимами, Айви вышла на каждую из точек и сделала запросы. Большинство оказались грузовыми или пассажирскими кораблями, запущенными при Выплеске, когда космические нации отправили в космос все способные достичь орбиты наличные ракеты.

Телефон зажужжал. От Кэла пришло сообщение — очевидно, его лодка опять всплыла.

«О чем это ты?»

Он только что получил ее последнюю эсэмэску.

«О том, что мы больше не обручены».

Прозвучало резковато, и Айви добавила:

«Желаю тебе найти русалку посимпатичней».

Примерно через минуту пришла эсэмэска, начинающаяся плачущим смайликом:

«Я тебе того же хотел пожелать. Только у тебя шансов больше».

«Фигня собачья», — ответила она, воспользовавшись понятной лишь им двоим шуткой. Когда они познакомились в Аннаполисе, Кэл был настолько правильным, что не мог произнести при даме слов наподобие «херня» или «дерьмо».

«ПКГ = правильная как гвоздь» было ей ответом.

«Твоей ПКГ грустно:(Зачем погружались?»

«Прошла большая волна. Восточному побережью не поздоровится».

«Откуда ты узнал? Лестница еще существует?» Она имела в виду служебную лестницу.

«Ступенька надо мной — пока да». Потом, после небольшой паузы: «Президент отключилась».

«Ну и слава Богу», — напечатала Айви и немного помедлила, прежде чем послать сообщение. Однако это ж конец света, о последствиях можно не думать. Она подтвердила отправку.

Она никогда не спрашивала Кэла о том, что случилось в День 700: о боеприпасах объемного взрыва и ядерной боеголовке. Но была вполне уверена, что это он нажал на кнопку.

«Да будет Господь к ней милостив», — откликнулся Кэл, и она без труда прочитала подтекст: — «И ко мне тоже».

Переписка была прервана сообщением от Маркуса: «Ты мне нужна».

Айви сунула телефон в карман, высвободив тем самым обе руки, чтобы передвигаться по «Иззи», из лабиринта обитаемых модулей перебралась в Стержень и двинулась к корме в сторону Бункера. Вдоль Стержня она проскочила почти мгновенно. Неделю назад ей пришлось бы постоянно обходить кучки из двух-трех человек, остановившихся для беседы. С тех пор, как Маркус объявил ПДУАП, все изменилось: согласно одному из указов, никому не следовало задерживаться в Стержне, чтобы не мешать исполняющим спецзадания. Сейчас на всем его протяжении вообще не было ни души. Лишь ближе к корме, в «Звезде», имела место некая активность, на какую-то секунду там мелькнула характерная прическа Мойры. Надо полагать, она готовится к переносу Генетического архива человечества на капли — процедуре ничуть не менее сложной, чем все, связанное с роем и парамами. И верно, спецзадание.

Со стороны Х1 появилась Луиза и целеустремленно ринулась по Стержню к носу. Едва уклонившись от столкновения с одним из помощников Мойры, она по инерции долетела до «Зари», где резко остановилась у входа в трубу, ведущую к Суеверному шарику. Некоторое время она смотрела внутрь, оценивая ситуацию, потом решилась и двинулась вниз по трубе.

Айви, достигшая того же самого места через несколько секунд, тоже приостановилась, чтобы заглянуть в трубу. Она была прямой, так что сквозь трубу и Шарик на ее конце за окнами можно было видеть Землю. Обычно это означало синие просторы океанов и белые — облаков и ледяных полей. Иногда — зелень, когда станция проходила над богатыми влагой регионами, или желтые пески Сахары.

Сейчас цвет был огненно-красным. Земля пылала.

Из Шарика доносились крики ужаса. Вероятно, Луизу послали, чтобы успокоить людей. Айви чуть было не последовала за ней, влекомая магнетическим любопытством. Было похоже, что на Землю с яростью обрушился некий бог, размахивая направо и налево паяльной лампой и оставляя за собой тонкие пылающие следы. Одни — красные и неподвижные, это что-то горело на Земле. Другие — голубовато-белые, ослепительные, но быстро тающие: трассы проходящих через атмосферу метеоритов.

Айви почудилось, что она кожей ощущает исходящий от планеты жар.

Но она была нужна Маркусу. И ничем не могла помочь вскрикивающим от ужаса людям в Шарике. Айви повернулась и двинулась дальше на корму.

Плавая у входа в модули генетических хранилищ, Мойра делала пометки в списке на своем планшете. Лицо ее было неподвижно, а уши скрывали огромные наушники. Заметив Айви, она оттянула один наушник. Айви услышала хоровое пение в средневековой полифонии.

— Королевский колледж пока неплохо держится, — сказала Мойра. — Знакомая музыка?

— Я ее точно раньше слышала, но пока не узнаю.

— «Miserere mei, Deus» Аллегри, — сказала Мойра. Поскольку Морг настояла, чтобы Айви учила латынь, она знала, что это значит «Помилуй мя, Господи».

— Прекрасная музыка!

— Ее поют на Страстной Неделе во время утрени, когда гасят свечи одну за другой.

— Спасибо тебе, Мойра.

— И тебе спасибо, Айви.

Еще через минуту она достигла Т3. Как всегда, мгновение постояла на ногах, просто чтобы почувствовать тяжесть, а потом направилась к Парку и Бункеру. Проходя через кафетерий, Айви задумалась, не сделать ли себе чашечку кофе. И тут же почувствовала ужас и стыд — как она может думать о кофе, когда ее планета горит в огне?

Кофе она себе все-таки сделала и вошла в Парк. Там было полно народу. На большей части ситуационных мониторов сменяли друг друга сообщения, относящиеся к функционированию Облачного Ковчега. Большой монитор над входом показывал Землю через направленную на нее камеру. Однако видео даже близко не производило того эффекта, как непосредственный вид Земли через окна Суеверного шарика. Электросварочный блеск болидных траекторий превратился в какое-то размытое пикселизированное свечение. Айви по инерции удивилась — почему они не включат Си-Эн-Эн, «Аль-Джазиру» или другой круглосуточный новостной канал. Потом вспомнила, что происходит.

Она дошла до двери в Бункер.

По обе стороны от входа стояли двое и ничего не делали — просто стояли. Странно.

Она заметила, что на поясе у каждого висит какое-то незнакомое устройство.

Поняла, что это тазеры.

Она еще не сообразила, что это значит, когда один из двоих — Айви узнала Тома Ван Митера, инженера и вроде как спортсмена — вежливо кивнул и открыл ей дверь.

Бункер был вчетверо меньше Парка — просто средних размеров комната для совещаний. За столом сейчас, уткнувшись в ноутбуки и планшеты, сидели шестеро. Дверь в дальнем конце вела в кабинет Маркуса. Сейчас она была нараспашку. Айви вошла и впервые за три года на «Иззи» почувствовала при этом беспокойство, как если бы навстречу мог выпрыгнуть кто-нибудь и шарахнуть в нее из тазера. Однако внутри был лишь Маркус, который о чем-то беседовал с Дюбом.

— Ты заглядывала