Нежное создание 2 - Жанна Штиль

собрала волосы в пышный хвост, перевязала лентой, надела домашнее платье и вышла в коридор. Гадала, проспала она доставку мебели или успеет сама всё осмотреть и принять?

Войдя в зал кофейни через распахнутую дверь, остановилась.

Новая мебель, правда, не вся, была расставлена согласно её эскизам, оставленным Хенни для приёма заказа. Ощутимо пахло свежим деревом и лаком. В вымытые окна заглядывало солнце.

У окна в VIP-зоне, пока не отделённой от основного зала фальш-перегородкой, за новеньким жемчужно-серебристого цвета с молочным отливом столом, покрытым матовым лаком, сидели госпожа Маргрит и — Ника присмотрелась — сваха?

Женщины беседовали и пили чай. Вернее, чай пила госпожа Сникерс, а мама безотрывно смотрела в окно и протяжно вздыхала.

Сваха поспешно доедала медовик, алчно поглядывая на последний кусок на блюде. Давилась словами, запивая их крупными глотками чая:

— Милая госпожа Маргрит… неразумно заставлять мужчину… ждать… столь долго. Охладеет… отступится. Сожалеть… будете, — отёрла носовым платком вспотевшее лицо.

Её громкий голос вибрировал, дышал недовольством, эхом отскакивал от стен зала, тяжёлыми глыбами падал на мозаичные плиты пола.

Мама опустила глаза на платок в своих пальцах, нервно теребящих тонкое белоснежное кружево. Вскинула покрасневшие глаза на визитёршу:

— Подожду ещё чуток. Вы же знаете, сейчас не самое подходящее время. Мой сын, мой Якоб… — засморкалась в платок.

Ника укоризненно качнула головой: сваха пришла не случайно. Появился мужчина, желающий заполучить в жёны немолодую вдову-аристократку?

Девушка с любопытством присмотрелась к госпоже Маргрит. Разве это невозможно? На каждый товар найдётся свой купец. В скором времени у Руз появится отчим?

Вместо того чтобы незаметно вернуться в коридор и войти в кухню с другой стороны, Ника направилась к женщинам. Нетерпение узнать, кого прочат в мужья маме, пересилило нежелание встречаться с госпожой Сникерс.

— Гаргулья! — раздался со стороны камина скрипучий голос.

Ника едва не споткнулась и резко остановилась.

— Тьфу, зараза! Напугал, — сплюнула она в сторону.

Сосредоточившись на рассматривании установленной барной стойки, высоких стульев и навесных полок, составленных на полу у противоположной стены, она не заметила Жакуя, неподвижно сидевшего на каминной полке. Если бы он промолчал, и девушка не знала, что в доме есть живая птица, то приняла бы его за чучело.

— Дрянь, — тотчас отозвался попугай.

— Съем тебя, — пообещала девушка с угрозой и смачно почмокала. — С перьями и потрохами, — щурясь, с показным наслаждением облизала губы.

— Гарпун тебе в глотку! — крикнул Жакуй басовито, взмахнул крыльями и улетел в кухню через зияющий пустотой проём в стене.

Послышалось дребезжание упавшей то ли миски, то ли кастрюли и яростный возглас Хенни:

— Кыш!.. Ирод в перьях!

Снова загремела посуда.

Ника сочувственно посмотрела в сторону кухни и направилась к женщинам, сидевшим в уединённой зоне у окна.

Глава 11

Они ждали её приближения. Занятые разговором, заметили её лишь после возгласа Жакуя.

Госпожа Шрайнемакерс, как в первую встречу с Никой, была в том же строгом тёмном платье с белым воротничком, на пальцах те же крупные золотые перстни. Такая же чопорная и строгая.

Она окинула дочь хозяйки придирчивым взором, поджала губы и остановила глаза на её лице.

Мама беспокойно заёрзала на сиденье новенького деревянного двухместного дивана, выпрямила спину.

Ника вежливо поздоровалась со свахой.

Та посмотрела за её спину в пустой дверной проём:

— А у вас тут мило, — отправила в рот последний кусочек медовика, лежавший на её десертной тарелке.

Девушка не приметила на столе толстой записной книги женщины. Часы-луковица не лежали перед ней, а висели на коротком ремешке у пояса — госпожа Шрайнемакерс никуда не спешила.

Зато на краю столешницы со стороны госпожи Маргрит покоились изрядно мятые эскизы зала кофейни. Заметив взгляд дочери, мама сказала:

— Два оставшихся дивана и овальные столики доставят завтра. Витрину тоже. Ждут стекло. Надеюсь, я ничего не напутала? — глянула на эскизы.

— О, нет, — улыбнулась Ника, польщённая неожиданной помощью мамы. — Всё расставлено согласно плану. Спасибо за помощь.

Промолчала, что из швейной мастерской сегодня обещали принести диванные подушечки, чехлы на них и салфетки цвета топлёного молока с вышитой монограммой «wZw» — «Ветер странствий», выполненной гладью в тон ткани. Доставленный для согласования Нике образец смотрелся роскошно и стильно.

Девушку занимало другое. Она сделала вид, что не слышала часть разговора женщин.

— Зашли посмотреть на наши приготовления? — пододвинула госпоже Шрайнемакерс блюдо с остатками медовика: — Ещё чаю? — дотронулась до горячего бока доливного фарфорового чайника.

Сваха согласно кивнула:

— Значит, здесь будет кофейня? — следила за руками дочери госпожи Маргрит. — Не гостевой дом, как было прежде, а именно кофейня?

Ника налила гостье чаю:

— Кофейня и первостатейная в Зволле пивная в одном зале, — переложила медовик в её тарелку. — Для…

— Пивная? — перебила госпожа Шрайнемакерс и сложила губы в брезгливой гримасе. — Не подобает…

Не дав женщине закончить, девушка уверенно продолжила:

— Для благородных господ. Для женщин и детей — сладкие напитки и десерты, для мужчин — лучшее в городе пиво с вкуснейшими качественными закусками. В честь открытия… кофейни, — выделила слово нажимом, — на все яства будет небольшая скидка. Также предполагается розыгрыш призов. Приходите, вам понравится.

Ника не думала о скидке и призах в первый день работы кофейни. Внезапно пришедшая мысль ей понравилась. Что мешает? Этакий маркетинговый ход. Госпожа Сникерс вхожа во многие дома Зволле. За оставшиеся две недели до открытия она разнесёт новость по городу, заинтригует жителей, разбудит интерес, станет ходячей рекламой. Новое заведение посетят не только зеваки, а и любители пива, будущие завсегдатаи кофейни.

— Призов? — рука свахи с чайной ложечкой остановилась на полпути от медовика. — Каких призов?

Девушка загадочно улыбнулась:

— Увидите. А если рискнёте поучаствовать в розыгрыше, то, возможно, станете обладательницей уникальной, единственной в своём роде вещицы.

И, совершенно необъяснимо для себя, повторила по-французски:

— Unique.

Госпожа Шрайнемакерс облизала губы; глаза загорелись азартом.

— Unique, — повторила она за девой с благоговением.

Качнула головой, будто отгоняя от себя понятное только ей видение, промокнула губы салфеткой и снова скривила рот. Неодобрительно посмотрела на госпожу Маргрит:

— Вам не следует выпускать птицу из клетки, когда в доме пребывают всеми уважаемые посетители, — замечание прозвучало менторским тоном. — Не в пример безобразно разговорчивая птица! — покраснела от возмущения. — Ей не место в покоях титулованных особ с благородной кровью.

Как Жакуй обозвал гостью, можно было догадаться. Ника подумала, что он вовсе не её имел в виду, обозвав гаргульей. Госпожа Сникерс ему не понравилась, и он хотел предупредить, кто именно с его точки зрения пожаловал в их дом с визитом. Неужели Кэптен прав и попугай не так уж глуп?