Капитали$т. Часть 5. 1991 - Деметрио Росси

— А ты, дорогой, когда наших парней вместе с толпой избивал, тоже не испугался? — вкрадчиво спросил чеченец в пальто.

— Это ваш человек вам рассказал, что его толпой избили? — удивился я. — Как его там… Казбек, кажется?

— Вот видишь, — оживился кавказец в кожанке. — Сам вспомнил, сам признал! Это хорошо.

Я пожал плечами.

— На память не жалуюсь. Только толпы никакой не было. Нас было четверо и ваших было четверо. Гонит ваш Казбек. Где он сам, кстати? Гасится?

— Чего это терпила ваш не приехал? — подхватил Валерик. — Сейчас бы нам сказал в лицо, как мы его толпой отмудохали!

— Не может приехать, — сказал чеченец в пальто, слегка замявшись. — В больнице он, сотрясение мозга. Вы его сильно толпой избили.

— Бывает, — кивнул Серега. — А вы за что предъявлять-то приехали? За сотрясение мозга? Или за то, что вашего якобы толпой избили?

Молодые кавказцы зароптали, а пожилой в пальто сказал, назидательно подняв указательный палец:

— Помолчи пока. Я скажу. Казбек — мой родственник. И поднимать руку на него нельзя никому. Придется ответить за это.

— Твой родственник, уважаемый, получил по заслугам, — сказал я. — Во-первых, влез на чужую территорию. Во-вторых, вел себя некрасиво. Поступили с ним как полагается.

— Все так! — подтвердил Серега.

— Но раз уж вы приехали, — продолжил я, — пойдемте к нам в офис, там и расскажете, о чем поговорить хотели.

Кавказец в кожанке усмехнулся.

— Вот если договоримся и миром решим вопрос, — сказал он, — тогда и будем в гости друг к другу ходить! Хлеб-соль принимать! Друзья будем! А сейчас — нет.

— Дело ваше, — пожал я плечами. — Тогда рассказывайте, о чем поговорить хотели.

— Расскажу, дорогой, расскажу, не спеши, — улыбнулся чеченец в пальто. — Только сначала на твои слова отвечу. Ты говоришь, что за дело Казбека побил? А я тебе еще раз скажу — на нашего никто не может поднять руку безнаказанно. Ты как поступить должен был? Если считаешь, что наш человек несправедливо сделал, то должен пойти к старейшинам, ко мне пойти! И сказать — там ваш такой-то как-то неправильно себя ведет, вы разберитесь, пожалуйста! Понял, как надо?

— Нет, уважаемый, — ответил я, чувствуя, что внутри накапливается раздражение. — Так не будет. Ты на своей земле разбирайся так, как считаешь нужным. А у себя мы сами решим.

— Твоя земля знаешь где будет? — подскочил какой-то молодой в поддельном «адидасе». — На кладбище будет!

Старший в кожанке что-то коротко бросил молодому, и тот отошел, бормоча себе что-то под нос.

— Мы сегодня приехали мирно поговорить, — сказал чеченец в пальто. — Мы знаем, что вы не воины, вы торгаши. Чего-то там покупаете, продаете, бабки туда-сюда… Вот доступное для вас предложение. Отдадите двадцать штук «зеленых». Как штраф. И живите спокойно. Только чтобы впредь такого не повторялось.

— Двадцать штук — не большие бабки, — согласился чеченец в кожанке. — Хорошее предложение вам. Согласны?

— Чего, даже с нашей «крышей» пообщаться не хотите? — улыбнулся я. То, что делали кавказцы было огромной наглостью и вопиющим нарушением бандитского этикета. Ну и огромной самоуверенностью тоже. Скорее всего, они застрелили Немца. И теперь считают, что все очень их боятся…

— Крыши-мыши… — пренебрежительно улыбнулся он. — С кем надо — уже пообщались. Надо будет — и с другими пообщаемся.

Так. Это явный намек на Немца. Похоже, что они думали, что Немец — наша крыша…

— А че?.. — сказал Серега с разыгранной задумчивостью. — Двадцать штук «зеленых» — недорого, а, Лех? Можем себе позволить пару «чехов» в месяц отмудохать, как думаешь?

— А если оптом? — спросил Валерик. — Человек десять можно и по десятке, а, уважаемый? Годится такой тариф?

И без того смуглое лицо кавказца потемнело от гнева. Но он сдержался.

— Смелые, значит? Ладно! Поглядим, какие вы смелые, когда до дела дойдет.

Второй раз, подумал я. Второй раз чеченцы предъявляют претензии по несуществующему поводу. Первый раз был в восемьдесят девятом из-за банкира Саши Орловского. И вот теперь — снова. Естественно, никакая месть ни за какого Казбека их не интересует, это все чушь. Интересуют их бабки. Малейший повод предъявить претензии кому угодно, и они тут же бегут предъявлять, невзирая на личности. Но как же не нужны нам сейчас разборки на пустом месте… Как же не вовремя!

— Давайте отойдем на пару слов, — сказал я старшему чеченцу.

Тот презрительно усмехнулся.

— Ну давай отойдем. Скажешь, что хотел.

Мы медленно пошли в сторону киоска «Союзпечати».

— Меня Алексей зовут, — сказал я.

— Абу, — ответил чеченец. — А вы неплохие ребята, не испугались. Приятно удивили.

— Отбоялись свое, — махнул рукой я. — Послушайте, Абу… Вы же понимаете, что денег мы никаких не дадим? Это я вам говорю абсолютно точно. И всю эту херню с угрозами — убьем, зарежем и прочее… я это слушаю уж пятый год. Честно скажу, надоело.

— Все так говорят, — улыбнулся Абу. — Все говорят — не дадим денег. Грубят, посылают, все смелые на словах. Ничего, никто никуда не делся. А если кто-то мешать начинает, то поступаем как с этим «синим» у кабака.

— Понятно, — сказал я разочарованно. — Получается, что или мы вам платим двадцатку «зелени», или война? Из-за стоимости двух иномарок будем друг друга убивать?

— Не понял ничего, — улыбнулся чеченец. — Молодой еще. Но так и быть, я расскажу, молодых учить нужно. Мы за вас узнавали, за вашу фирму. Мне не нужно тебя убивать, молодой. Понимаешь? Мне нужно, чтобы ты заплатил деньги. Даже не так важно сколько!

— Потому что, если мы заплатим, то другие и подавно никуда не денутся, — закончил я.

— Молодец! — просиял Абу. — Быстро соображаешь! Я только намекнул, а ты сразу все понял!

— Я-то понял, — сказал я. — А вот ты, Абу, похоже заблуждаешься. Никто не даст тебе забрать город. Ты же взрослый человек, должен понимать, что менты не дадут устроить бойню.

Абу покачал головой.

— Я неделю как из Москвы, — сказал он. — Там тоже многие были против нас, но мы все равно забрали что хотели — рынки, кабаки, гостиницы. Мы никого не спрашиваем, делаем свое. Что, хочешь сказать, вы чем-то лучше московских?

— Не преувеличивай, Абу, — сказал я с легкой улыбкой. — Не все вы там забрали, что хотели. Только то, что смогли. А это, как говорится, две большие разницы.

— Короче, — сказал он с недовольством. — Давай по делу.

— Давай, — согласился я. — Говорю по делу — бабок мы никаких не дадим. Предлагаю разойтись миром, как будто ничего не было. Это хорошее предложение, Абу.

— Ясно, — сказал он равнодушно. — Ну что же… сам решил, на себя и