Капитали$т. Часть 5. 1991 - Деметрио Росси

— Рад был пообщаться, — ответил я.

Абу кивнул головой, и мы пошли назад. Встреча завершилась — Абу что-то коротко скомандовал, чеченцы расселись по машинам и разъехались. Мы отправились обратно в офис.

— Ну что, господа, — сказал я, когда все мы расселись в самой большой комнате, именуемой «залом собраний», — внезапно прерванное совещание продолжается?

— А где Славик? — спросил Серега. — Куда наш директор завода пропал? Только что был здесь…

— У него важная встреча, — объяснил Афганец. — Да он сейчас и не нужен, не его это вопрос…

— Ясно, — кивнул Серега. — Ну тогда давай, рассказывай, Леха! Договорились до чего-нибудь?

Я отрицательно покачал головой.

— Не договорились. И вообще, господа, я вас поздравляю. У нас в городе теперь официально имеется чеченская группировка. И никто не в курсе! Ни родная милиция, ни Матвей, преступный мир тоже не в курсе. Как так-то?

— Бабок хотят? — спросил Валерик. — Они что, не понимают, что мы будем отбиваться?

— Там своя логика, — сказал я. — Они считают, что если смогут с нас деньги получить, то с остальными проблем не будет. Кстати, Немца таки они грохнули. Почти сто процентов.

— Сам признался? — удивился Серега. — Во «чехи» дают!

— Тактично намекнул, — сказал я. — Они же зачем приехали? Они приехали силу продемонстрировать. Вот и демонстрировали.

— Продемонстрировали… — медленно повторил Серега. — Не, это все я понимаю… что делать-то будем?

— Начнем с информации, — сказал я. — Нужно узнать все обстоятельно — кто такие, что успели прихватить. Номера тачек, надеюсь, доблестная охрана срисовала?

— Обижаешь, — улыбнулся Серега.

— Номера пробьем, — сказал я. — Ты, кстати, у Вани Цыгана узнавал про этих деятелей?

— Ваня Цыган сорвался из города, — снова усмехнулся Серега. — Его соплеменники говорят, поехал родню навестить. Где-то в Молдавии.

— Вот вам пример мудрого человека, — саркастически сказал я. — Как только жареным запахло, поехал родню навещать.

— Ну вот, опять начинается нескучная жизнь, — сказал Валерик философски. — Пойду Матвею позвоню. Обрисую ситуацию, может он еще чего интересного расскажет.

— А я пойду меры безопасности принимать, — важно заявил Серега. — Дополнительные! А помнишь, Леха, мы когда-то рассуждали — вот легализуемся и заживем спокойно! Никого бояться не нужно будет! А получается, что чем легальнее, тем страшнее!

— Да… — ответил я. — Спокойнее всего было «Мальборо» барыжить в школьном туалете. И часами «Монтана»… вот Валерик помнит.

— Я кино смотрел… Про Тони Монтану, — вдруг вспомнил Серега. — Там гангстеры друг друга из пулеметов мочат направо-налево. Так они наркотой барыжат! Кокаином! А мы водкой торгуем, сахаром вот еще! Мы разве гангстеры? Нахрена нам вся эта канитель⁈

— Дружище, — сказал я, — у нас торговать сахаром все равно что кокаином. Да и водкой тоже… В самой Америке гангстеры в тридцатых друг друга мочили за рынки сбыта бухла — только в путь! Так что… расслабляемся и получаем удовольствие. Не мы первые, не мы последние…

Озадаченный Серега вышел, и мы остались одни с Мишей Афганцем. Миша выглядел совершенно спокойным и даже слегка расслабленным.

— Светлую «Ниву» видел на перекрестке, со стороны, где газетный киоск? — спросил он меня.

— Вроде была, — сказал я неуверенно. — Мне не до того было, сам понимаешь. А что за «Нива»?

— Мои ребята, — гордо сказал Миша. — Как только вы пошли на разговор, я тут же отзвонился нашим. За четыре минуты прилетели, прикинь! Менты минимум шесть минут едут, а мои — четыре. Пятеро бойцов, все со стволами.

— И что? — спросил я. — Если бы началось.?..

— Три бывших разведчика, десантник и морпех, — отчеканил Миша. — Положили бы столько, на сколько боекомплекта хватило бы. Им вообще без разницы — кого.

Миша смотрел на меня с невысказанным вопросом. Я молчал. Мне было понятно, какой вопрос хочет задать Миша. Но ответить на него было непросто.

— Что думаешь о ситуации? — спросил я, прервав затянувшуюся паузу.

— Чего тут думать? — Миша поправил галстук. — Если на меня нападают, я держу оборону. Активную оборону. В общем, я что хочу сказать. Когда информацию нароете об этих… Мы все сделаем. Я тоже порою… Есть кому.

— И у нас есть кому такими делами заниматься, — сказал я тихо.

— Эти спортсмены, что на рынках с кооператоров бабки трясут? — усмехнулся Миша. — Не, ну смотрите сами. Только мы партнеры теперь, так что… не только ваше дело.

— Думаешь, осилите чеченскую мафию? — умышленно усомнился я в возможностях Афганца.

В его глазах мелькнуло что-то… что-то странное, буквально на секунду. Мелькнуло и исчезло. Миша пренебрежительно махнул рукой.

— Кого там осиливать? Колхозники обыкновенные. Просто возомнили о себе много. Бойцами себя считают, а по факту… — он снова пренебрежительно махнул.

Конечно, обсуждать с Мишей такие категории, как совесть, нравственность и непротивление злу насилием было неуместно. Особенно в контексте сложившейся ситуации. Здесь ничего личного, чистой воды бизнес. Я вспомнил о более приземленном…

— А если менты, следствие, зона? — спросил я тихо.

— А это уже больше твои проблемы, партнер, — хитро улыбнулся Миша. — Ребята сделают чисто. А вообще, по грязи ходить и не испачкаться не получится.

— Если ты ходишь по грязной дороге, то не можешь не выпачкать ног, — вспомнил я всплывшую откуда-то из глубин подсознания строки еще не написанной песни.

— Классно сказано! — одобрил Миша. — Откуда?

— Да так, вспомнилось… Кажется, фараон какой-то говорил.

— Фараон — это хорошо, — сказа он. И тут же жестко и с напором спросил: — Что решаем?

— Не спеши пока со своими военными мерами, — сказал я. — Сначала попробуем иначе решить.

— Тут такое дело… — возразил Миша. — Если я не буду спешить, они подсуетятся. Понимаешь? Тут же не только о вашей безопасности речь. Мы же вместе теперь. А если Славика замочат завтра? Или выкрадут? Или еще кого из ваших? О себе я не говорю уже… Здесь нужно именно быстро.

— Неделя, — сказал я твердо. — Если не получится иначе, делайте по-своему.

— Неделя, — согласился Миша. — Договорились. Жду информацию.

Миша ушел, а я откинулся в кресле. Вот и пришла пора определяться. Я знал, что она придет скорее рано, чем поздно, но все же надеялся — придет не сейчас. До этого как-то проносило. Я знаю, например, что Матвей имеет отношение к исчезновению Седого два года тому назад. Но это он сделал сам, на свое усмотрение. А теперь от меня зависит — убить людей, которые мешают вести дела, или не убить. По сути дела, убить за деньги. В нашем случае, за цену пары подержанных иномарок. Понятно, впрочем, что чеченцы навряд ли удовлетворятся этими деньгами. Как говорится, коготок увяз, всей птичке пропасть… А Миша Афганец в своей стихии, на войне. У него нет никакой хреновой рефлексии и вопрос: «Тварь я дрожащая или право имею?» его