Капитали$т. Часть 5. 1991 - Деметрио Росси

— Сейчас. — Я махнул рукой сидевшему в «Ауди» Валерику. Валерик вышел из машины и направился к нам. В руках у него был японский двухкассетник.

— Предлагаю всем послушать, о чем мы говорили, — громко объявил я. Движимые любопытством парни столпились вокруг нас. Валерик нажал на «PLAY». Из японских динамиков полилось:

'- Меня Алексей зовут.

— Абу. А вы неплохие ребята, не испугались. Приятно удивили.

— Отбоялись свое. Послушайте, Абу… Вы же понимаете, что денег мы никаких не дадим? Это я вам говорю абсолютно точно. И всю эту херню с угрозами — убьем, зарежем и прочее… я это слушаю уж пятый год. Честно скажу, надоело.

— Все так говорят. Все говорят — не дадим денег. Грубят, посылают, все смелые на словах. Ничего, никто никуда не делся. А если кто-то мешать начинает, то поступаем как с этим «синим» у кабака.

— Понятно. Получается, что или мы вам платим двадцатку «зелени», или война? Из-за стоимости двух иномарок будем друг друга убивать?

— Не понял ничего. Молодой еще. Но так и быть, я расскажу, молодых учить нужно. Мы за вас узнавали, за вашу фирму. Мне не нужно тебя убивать, молодой. Понимаешь? Мне нужно, чтобы ты заплатил деньги. Даже не так важно сколько!

— Потому что, если мы заплатим, то другие и подавно никуда не денутся.

— Молодец! Быстро соображаешь! Я только намекнул, а ты сразу все понял!'

Запись закончилась и Валерик нажал на «STOP».

Нам удалось произвести впечатление на собравшихся. Сначала гробовая тишина — секунд на пять. А потом собравшаяся толпа взорвалась! Дикий мат, горящие ненавистью глаза и готовность прямо сейчас ехать и вершить суд и расправу! Зима молчал, вид у него был задумчивый…

Глава 13

— Мы эту «балалайку» с кассетой вам оставим, — сказал я. — А вы уж сами думайте, как поступить.

— Подумаем, — хрипло сказал Зима. — за это не беспокойся. Разберемся. Я вот что у вас узнать хочу — вы сами что делать собираетесь?

— Работать собираемся, как и раньше работали, — сказал Валерик. — Мы вообще-то коммерсанты, а не бандиты.

Зима бросил косой взгляд на Матвея и криво усмехнулся.

— Коммерсанты… Как-то слишком кучеряво живете, коммерсанты. Захапали столько всего… Не делитесь, людей не уважаете. Ко мне не пришли, не представились… Так же не делается! А о тебе вообще базар особый! — отнесся Зима к Матвею. — А сейчас чего хотите? Чтобы мы вас от «чехов» спасли?

— Вообще ничего не хотим, — ответил я. — Мы вам кассету отдали. Теперь думайте. А защитить себя мы и сами сможем. И от «чехов», и от кого угодно.

Зима оказался в сложной ситуации. Кассета с записанным разговором всех впечатлила, просто спустить на тормозах убийство своего предшественника Немца было бы для Зимы потерей лица и авторитета. А прямое противостояние с чеченцами — риск. Зима прекрасно знал, что кавказцы скоры на расправу и в длительные дискуссии вступать не будут. Плюс к тому, он терпеть не мог Матвея, и гораздо охотнее повоевал бы с нами, чем с чеченцами…

— Мой вам совет, — сказал он назидательно, — определяйтесь по жизни. Если бы с нами дружили, никакие «чехи» бы к вам не сунулись. И все было бы ровно. А так, вы одни на льдине, получается. И постоянно будет такая херня всплывать, разборки, рамсы и прочее. А я здесь поставлен на положение, и обязан смотреть за тем, чтобы между порядочными людьми все ровно было.

Матвей толкнул меня в бок — его прогноз о том, что Зима начнет читать лекцию, полностью сбылся. Я с трудом сдержал улыбку.

— Мы давно определились, — сказал Валерик, глядя себе под ноги. — Мы бизнесом занимаемся. В чужие дела не лезем и в свои посторонних не пускаем. Такая у нас постановка.

— Как же не лезете⁈ — возмутился Зима. — Вы рынки под себя забрали! Магазин «Родина»! Автосервисы! Это кроме того, что водяра тоже под вами! Вот ты, — Зима махнул рукой в сторону Матвея, — получаешь бабки с кооператоров и спекулянтов, а сам кто ты есть? Сколько сидел?

— А чего ему сидеть? — сказал я весело, хлопнув Матвея по плечу. — У нашего товарища с мозгами все нормально. Он же не дебил какой, чтобы после каждого дела его менты на цугундер тянули.

Это было почти прямое оскорбление, но Зима предпочел его не заметить.

— Короче, я свое слово сказал, — пафосно заявил он. — Определяйтесь. А что касается нашего товарища… покойного Немца… мы найдем виновных.

— Рад был пообщаться, — кивнул я.

— Чао! — бросил Валерик. Матвей не сказал ничего, только ухмыльнулся.

Мы сели в заведенную «Ауди», которую Боря тут же рванул с места.

— Не, вы видели, что творится⁈ — возмущенно воскликнул Матвей. — Слышали⁈

— И видели, и слышали, — успокоил его я. — а чего такого творится? Все как всегда, ничего нового. Вспомни Седого и Гусара. Помнишь?

— И про чеченов Зима ни одного плохого слова не сказал! — продолжал возмущаться Матвей. — Ни одного! А все готовы были хоть сейчас в бой, за Немца! А Зима на нас плавно съехал! Разберемся, мол. Разберется он, ага… Сто процентов у этого Абхаза бабки взял!

— Жидковат он для положенца, — подвел итог Валерик. — Не потянет и долго не продержится, я вам точно говорю.

Матвей недовольно поерзал на сидении.

— Это Зима потому психует, — сказал он, — что бабки ему срочно нужны.

— Бабки всем срочно нужны, — вздохнул я. — А ему-то на кой?

— Ясный перец, за назначение рассчитаться! — уверенно сказал Матвей. — Думаешь, воры ему за красивые глаза бумагу написали? Хрен там! Будет им отчислять сколько скажут. Еще и интересы их здесь представлять…

— Это было бы нежелательно, — задумчиво сказал я. — Вот московских нам здесь только и не хватало.

— Ладно… — Матвей как-то вдруг остыл. — Приехали почти. Вот здесь у гастронома тормозни, мне еще в одно место заскочить нужно, — сказал он Боре.

«Ауди» остановилась у гастронома, вокруг которого вилась и петляла безнадежная серая очередь.

— Выйди на два слова, Леха, — попросил меня Матвей.

Я вышел и недовольно поинтересовался:

— Что за тайны мадридского двора? Говорил бы при всех.

— При всех тоже не все говорить можно, — загадочно ответил Матвей. — А есть вещи, которые лучше шепотом…

— Ну выкладывай! — кивнул я.

— А чего выкладывать? — серьезно спросил Матвей. — Не маленький, сам все понимаешь. Нужно решать вопрос. И с этим Зимой, и с «чехами». Ну вот чего ты на меня так смотришь?

— Как так? — не понял я.

— Осуждающе! Как будто я упырь какой! Всегда одно и тоже,