Отойти от пропасти - Герман Иванович Романов

подошел на «Аскольде» подняли сразу «Юнион Джек», после чего развернулись и направились вместе со своими броненосными крейсерами к Вей-Хай-Вею. Я так и не смог понять, для чего командор Ройял Нэви устроил передо мной столь вызывающую демонстрацию. Решил нас запугать своим вмешательством в наше противостояние с японцами, показав, что они союзники Королевскому Флоту?

Эссен пожал плечами, поглядывая на Матусевича — час назад его крейсера встретились с главными силами флота, и вспомнив свою недавнюю лихую бытность командира самого быстроходного крейсера, Николай Оттович по штормтрапу перебрался на «Цесаревич»

— Вступать в бой с японским отрядом было бессмысленно, но вот так утереться и уйти мы просто не могли. На «Громобое» Дабич решил проверить американские пушки, дав три залпа главным калибром на максимальном угле возвышения — снаряды улетели далеко, даже в бинокль разглядеть всплески было крайне затруднительно. Где-то сто десять, может сто пятнадцать кабельтовых, но разрывы были совсем рядом с вражескими кораблями. Японцы попытались стрелять по нам в ответ, но их десятидюймовые снаряды с «Касуги» легли сильными недолетами в тридцати кабельтовых, а ведь это у них самые дальнобойные пушки.

— Ничего, придет время, появятся приборы управления артиллерийским огнем, новые оптические дальномеры — стрельба даже на таких дистанциях станет вполне результативной, прогресс ведь не стоит на месте. Перед началом войны мы рассчитывали вести бой на тридцати кабельтовых, а сейчас стреляем с вдвое большей дистанции, а завязка боя уже идет с шестидесяти — тройного расстояния, как ни крути. И такая дальность стрельбы станет обыденной для пушек в двенадцать дюймов, орудия меньшего калибра просто перестанут быть полезными, как ни крути. Так что эта наша война с японцами последняя, где средний калибр представляет реальную опасность.

Матусевич говорил негромко и совершенно спокойно, однако Николай Оттович прекрасно видел, что командующий расстроен, что японцы не только провели его с «Ивате», но вместе с англичанами провели столь наглую демонстрацию своих возможностей, прямо на глазах русских моряков. И ведь отвертятся от всех обвинений, скажут, что в своем праве плавать где угодно и с кем заблагорассудится. Ведь именно крейсера Королевского Флота постоянно сопровождали вот уже много лет русские корабли в их плаваниях на Дальний Восток. Так что джентльмены будут совершенно невозмутимы, хотя всему миру известно, что между Британией и Японией два года тому назад заключен союзный договор, по которому Ройял Нэви окажет помощь, если азиатский союзник окажется вовлеченным в войну сразу с двумя европейскими странами.И это уже состоявшийся «казус белли» — Черногория объявила войну японцам, хотя эта страна фактически не имеет ни одной гавани, кроме рыбацких, на лазурной Адриатике. И флота никакого нет, понятное дело, и никогда не имелось, зачем он горцам — это ведь не Котор ила Рагуза с давними пиратскими традициями, пусть и потускневшими с венецианских времен. Но формально объявить войну России Лондон вполне может, и в любой момент — но пока старается держать нейтралитет, весьма благожелательный к Японцам — уже два случая, когда интернирования поврежденных кораблей Объединенного флота не только не проводили, но и отпустили их после ремонта, до того тщательно оберегая.

И вот очередная наглая демонстрация, и, поди узнай, когда загрохочут пушки — нервы то не железные!

— Англия пока не намерена воевать с нами — интересы Японии и дельцов Сити, с ней связанные, не есть интересы британской короны. Война с нами нежелательна, чтобы не говорили в парламенте или не писали в газетах, — неожиданно произнес великий князь Александр Михайлович. Достал из коробки папиросу, закурил, и также невозмутимо продолжил:

— Это прямое послание к заключению мира — так можно понять сей демарш. Показывают, что в любой момент могут передать японцам корабли, или даже сами начнут боевые действия и истребят наш флот. Вот только они немного запоздали, это нужно было делать в июле. Теперь поздно — наша армия занимает, а японцы оставляют южную Маньчжурию. Теперь всем ясно, что победы над нами не будет — мы перевезли много войск, с которыми японцы уже не в состоянии справится. И теперь Лондону нужно спасать союзника, задействовать для демонстрации Ройял Нэви, шантаж и угрозы для лордов привычны, вспомните Крымскую войну. Но сейчас ситуация изменилась — нас пусть не явно, но поддерживает кайзер. Впрочем, все это мои домыслы, решать будут в Петербурге, и отнюдь не дипломаты…

Глава 19

— Мы с тобой люди военные, к тому же моряки, Николай Александрович. Потому тебя спрошу прямо — что ты на самом деле думаешь по поводу произошедшего с британскими броненосцами и крейсерами казуса.

Наместник наклонился над столом, впившись взглядом в командующего флотом. Адмирал Алексеев специально приехал в порт, чтобы встретить вернувшуюся эскадру. И то, что сражения не произошло, сказало ему о многом — японцы потеряли уверенность в собственных силах, иначе бы англичане не устроили возмутительную провокацию из разряда тех, к которым они частенько прибегали на протяжении своего затянувшегося многовекового владычества на морях.

— Даже если они передадут эти четыре корабля японцам, те нас не одолеют уже, хотя война будет чревата большими потерями. Да, «кресси» могут догнать наши вспомогательные крейсера, но погоня по морям и океанам дело муторное и долгое. А вот встреча с «рюриковичами» уже для них самих может обернуться серьезными повреждениями. Так что угроза пустая — двумя большими крейсерами не напугаешь.

— А два «чилийских» броненосца?

— И что, от страха в штаны наложить? Мы можем в линию поставить с учетом «Севастополя» семь броненосцев с двенадцатидюймовой артиллерией и три с десятидюймовыми пушками, а таковых у Того всего семь против нашего десятка. На пять кораблей с восьмидюймовыми орудиями у нас столько же, считая «Нахимова» и «императора» с девятидюймовыми стволами. К тому же японцев можно поставить в ситуацию, когда скорость их кораблей перестанет играть роль, и все решать будет артиллерия.

— И каким образом это лучше сделать? Я пока не вижу такой ситуации, чтобы Того полез в драку до победного конца.

Алексеев отхлебнул своего привычного «адмиральского чая», где коньяку было вровень с заваркой. Закурил папиросу, внимательно смотря на курящего Матусевича, который спокойно произнес:

— Когда армия попытается форсировать Ялу, тогда надо высадить сильный, очень многочисленный десант в Цинампо, или какой-нибудь пригодной гавани. А лучше провести при этом широкую демонстрацию, чтобы растянуть все резервы маршала Ойямы для защиты побережья. И тогда все — высадка в тылу наших войск приведет