Отойти от пропасти - Герман Иванович Романов

округа говорил со своим братом, что был не менее влиятельной персоной в империи — великий князь Сергей Александрович был московским генерал-губернатором и командующий войсками округа, и пусть не гвардия, но под его началом находился элитный гренадерский корпус. Вторая и древняя столица империи всегда находилась под неотступным наблюдением правящей династии. Ведь корни российского столбового боярства и дворянства именно оттуда, из Первопрестольной. Там они врастали веками, и, несмотря на то, что Петр Великий перенес столицу в построенный на чухонских болотах Санкт-Петербург, русская аристократия никогда не забывала про свои исконные московские вотчины, когда их предки сидели в боярской думе при великих князьях и царях, которых они с Земским Собором возводили на престол. А вот сам правящий дом Романовых давно потерял связь с Москвой, ведь династические связи с германскими принцессами привели к тому, что кровь у них всех была Гольштейн-Готторпская, к старинному боярскому роду Романовых не имевшая никакого отношения. И все кто имел прямое отношение к власти, прекрасно понимали, что на престоле в Российской империи давно находится разветвленная немецкая династия, находящаяся в очень сложных отношениях с чисто российской знатью.

Российские императоры вот уже без малого два века считались самодержцами, имели бы фактически неограниченную власть, если бы не одно «но» — аристократия могла иметь на этот счет свое мнение. И порой его выражала — эта была та самая «удавка», которой можно было бы удушить любого императора, если бы его действия напрямую затронули интересы определенных кругов знати. Так уж случилось, что таким коллективным «ограничителем самодержавия» выступала гвардия, в которой по традиции служили представители аристократических кругов. И целое столетие гвардейцы решали, кому надлежит править, а кому из императоров следует распрощаться с жизнью. Участь несчастных императоров Петра III и его сына Павла I были самым наглядным свидетельством недовольства аристократии. А вот события 14 декабря 1825 года уже стали открытым проявлением не отдельного цареубийства, дела вполне обыденного по большому счету, а возмущением уже дворянства в эполетах, которое почему-то возомнило, что не только вправе само решать, кому править, а кому нет, но и отстранить династию от престола. А кое-кто договорился из заговорщиков, с полковничьими эполетами на плечах договорился даже до того, что лучше бы объявить республику, а «Романовых» истребить без остатка.

И что скверно, так то, что в заговоре, несомненно, участвовало множество генералов, не желавших восхождения на престол императором Николая Павловича. Мятеж был подавлен, пятерых заправил казнили, остальных заговорщиков отправили кого на каторгу, других рядовыми на Кавказ, третьих в ссылку. Вот только следствие не стало копать глубоко, у молодого императора хватило ума не задаваться вопросом, почему многие генералы повели себя в те дни очень странно, а персоны были влиятельные — петербургский генерал-губернатор, командующий гвардейской пехотой, два бригадных генерала гвардии, наместник Кавказа, начальник штаба армии и три командующих корпусами. И список можно продолжать, но прямо затронули только несколько второстепенных фигур — генерал-майоров Орлова (брат которого и вел следствие), князя Волконского и Фонвизина, генерал-интенданта Ющневецкого. Их показательно наказали во назидание — первого упрятали в имение, трех других определили на каторгу, изъяв еще трех действительных статских советников, один из которых являлся обер-прокурором Сената, но дальше углубляться уже сами следователи не стали.

Связи русского дворянства оказались настолько переплетенными родственными узами, что попытка их распутать могла бы привести к новому выступлению, на этот раз последнему для императора Николая Павловича, который проявил благоразумие и отступил. Даже более — родственников наказанных «декабристов» монарх всячески облагодетельствовал, показывая тем, что «не гневается» на родовитые фамилии. Даровал им должности, чины, награды, пенсии — проще говоря «откупился» на будущее, прекрасно понимая шаткость своего положения…

— Теперь аристократия, хочет она того, или не желает, но на нашей стороне. Они прекрасно осознают, что революционные потрясения не нужны, а им особенно — «черный передел» всех страшит.

Владимир Александрович говорил глухо, несмотря на то, что с братом сейчас были вдвоем, но ведь всем известно, что даже «у стен могут быть уши». И причина для приватного разговора имелась весомая — конфиденциальное письмо двоюродного брата великого князя Александра Михайловича, контр-адмирала, начальника штаба Тихоокеанского флота. Беспокоить по пустякам Сандро бы их не стал, напрямую обратился бы к царствующему племяннику, но раз решил написать им напрямую, то дело серьезное, и теперь ознакомившись с посланием, братья размышляли, оставшись наедине.

— Династию обкладывают со всех сторон, как волков на охоте красными флажками, Серж. Не удивлюсь, если в тебя и меня не начнут метать бомбы — мы им сильно помешаем, если предпримем меры. У них деньги, все банки кроме одного в их руках, нас опутывают кредитами по рукам и ногам, да что там — напрямую покупают как дешевых этуалей, как Алекса и Павлушу. Сандро прав — это наши враги под лицемерной маской друзей, и покойный брат сделал чудовищную ошибку, пойдя с ними на заключение военного альянса. Они укрывали убийц нашего отца, давали и дают им огромные деньги, чтобы устроить нам смуту, а мы с ними политесы разводим.

Владимир Александрович хрипло выругался — как и все великие князья, он служил с детства, и освоил русский военный лексикон с юности, прекрасно зная его в деталях и тонкостях и умело употребляя. В свои 57 лет он был одним из самых влиятельных людей в империи, и даже официально считался «государем» — таково было решение старшего брата императора Александра III, принятое им после убийства отца народовольцем Гриневицким, что бросил бомбу царю под ноги. А руководила злодеянием дочь графа Перовского, повешенная потом на Семеновском плацу. Брат опасался, что и его убъют также, особенно когда выяснилось, что с заговорщиками якшаются многие офицеры и знаменитый генерал — последнего пришлось отравить, его амбиции были безмерными и откровенно пугали. И чтобы племянник Николай, тогда еще малолетний, потому вступление на престол было затруднено до совершеннолетия, не остался без поддержки, было принято это решение, о котором объявили по всей империи.

Сергей Александрович был младше на десять лет, а Павел на тринадцать, а вот генерал-адмирал на три года. Однако сейчас Алексей Александрович подал в отставку, и на то имелись весомые причины. И что хуже всего, скандал устроили специально, как и с Павлом — теперь понятно кто начал дискредитировать династию — ведь на очереди оба сидящих сейчас в кабинете великих князя, прекрасно понявших намеки, которыми было пропитано послание из далекого Дальнего, вот такой незамысловатый каламбур.

— Я отпишу Кириллу немедленно — такой опрометчивый брак неизбежно приведет