Геном хищника - Евгений Александрович Гарцевич

карте добавилось несколько новых отметок. Соседние фермы, брошенные домики и парочка точек, так называемого, местного бизнеса. В одном месте была артель охотников, ещё в одном — лесопилка. Всё это было до места, обозначенного, как предполагаемая база сектантов, но ситуация явно уже изменилась.

Всё, что местные собрали с фанатиков, я оставил им. Пистолеты действительно оказались ТТ, но китайские реплики и в ужасном состоянии. И патронов к ним не было, к каждому стволу по паре магазинов, большую часть которых сектанты успели потратить раньше. Ножи фриков меня не заинтересовали вообще.

Взамен я получил кучу еды, несколько бутылок виски из Хардервайка и несколько мешочков с сушёными травками — готовый сбор для варки «Живинки». В принципе предлагали сварить все на месте, но на это ушло бы полдня. Плюс ещё остыть и настояться. Сейчас тратить время было жалко, а на следующей ночёвке будет самое-то.

Я провёл ревизию своих пожитков. Остался доволен количеством денег, но не количеством патронов. Ближайшее место, где теоретически ими было можно разжиться — была охотничья артель. Как я понял — это были не совсем звероловы. То есть они охотились, но не ради геномов, а ради мяса и шкур. Которые потом продавали в Хэмстед. Ближайший к нам город из Трёхи на «Х», а там уже всё расходилось по трактирам, ресторанам — оказалось, что некоторые звери считаются деликатесом. И ещё город специализировался на кожевенном деле. Если не найду боеприпасы раньше, то заеду туда, сам всё увижу.

Ещё одним вопросом был бензин. На хуторе он отсутствовал, были только повозки и где-то паслись лошади. Но старик сказал, что у соседей можно найти. Особенно на лесопилке.

В общем, вариантов для дальнейшего места назначения было много. Но пока выехал по следу сектантов. Не то чтобы на земле были нарисованы стрелки, как в игре «Казаки-разбойники», которую я любил в детстве, но след от колёс на мягкой дороге проглядывался достаточно хорошо.

И где-то уже через час я добрался до следующей фермы. Те же кукурузные поля, те же арбузы — попробовать их пока не удалось, сказали, что ещё зелёные и кислые. Но где-то через месяц пообещали буквально райское наслаждение. Ага, вопрос только есть ли у меня этот месяц?

Ферма была меньше, чем предыдущая. Один дом с прилипшим к нему сараю. Выглядела она жилой, но общаться со мной не пожелали. Я подъехал, надеясь спросить про бензин. Чувствовал, что в доме кто-то есть. На уровне шакраса передалась настороженность, неприязнь с элементами страха. На своём уровне увидел, как дрогнула занавеска, и услышал скрип пола, будто кто-то мнётся, застыв на месте.

— Уходи, у нас ничего нет, — раздался скрипучий голос, когда я несколько раз постучал в дверь.

Это точно были не фанатики. От них несло безумием и злобой. Понятие страх там, видимо, было выключено на аппаратном уровне. Либо наркотой, либо мутациями от специфических геномов. А здесь меня, как неизвестного, человека всё-таки боялись.

Настаивать я не стал и уже через полчаса смотрел на следующую ферму. Точнее, на почерневшие столбы, торчащие из сгоревших домов. Здесь была живность — серые птицы, похожие на ворон, но с кривыми клювами, как у грифов. Морды у некоторых были перепачканы сажей, и меня они обкаркали со всех сторон, когда я их спугнул. Причём держались долго и нагло — шум мотоцикла на них не подействовал, переполошились, только когда я подошёл к единственному уцелевшему сараю и открыл ворота.

Зря я это сделал. От шарахнувшего в нос запаха, дёрнулся, как от удара. Закашлялся и под карканье ворон задвинул обратно. Сначала радостное, что я им открыл путь, а потом неодобрительное, что закрываю обратно.

Уехал, стараясь выкинуть из головы увиденное — наглядный пример того, что было бы с семьёй старика, если бы я не появился.

Следующие три фермы были пустыми и разграбленными. Но, к счастью, люди успели уйти раньше. Не знаю, про какие там блага говорили представители секты, выдвигая ультиматум Нейтауну. В этом районе буквально всё говорило о том, что договориться с ними нельзя.

Странно, Драко всегда был психом, но жадным и расчётливым психом. И просто так никогда ничего не делал. Либо под беспредел попала глубинка, либо здесь тоже был ультиматум, и это последствия отказа.

Я добрался до развилки. Одна дорога уходила на юг — к крупным деревням и дальше до самого Хемстеда, а вторая вела на лесопилку. След грузовика тоже раздваивался, но тот, что вел на лесопилку, выглядел более свежим. Был шанс, что фрики не просто приехали оттуда, а устроили там новый лагерь. Туда и свернул, уже прикидывая, где придётся устраивать ночлег. Если старик не напутал с масштабом на моей карте, то на лесопилке я буду уже в сумерках. Но, скорее, ночью, если бросать мотоцикл и скрытно идти пешком.

Режим, конечно, я с такими рейдами себе испорчу полностью. Но зато шакрас будет при деле. Практически сразу вокруг стало больше деревьев, а потом начался лесной массив. Дорога виляла, не давая по прямой больше ста метров видимости. Но никого не было — ни за мной, ни на встречу. Километра за два до лесопилки, я спешился. Спрятал мотоцикл, взял всё необходимое и дальше пошел пешком, не отходя далеко от дороги.

Метров через триста нашёл на обочине труп одного из сектантов. Фрик сидел на земле, прислонившись спиной к дереву. Голова упала на грудь, краска на коже подсохла и начала трескаться. От чего он умер было непонятно и странно было, что им до сих пор не заинтересовались падальщики. Даже какие-то мелкие (почти обычные, хоть и стрёмные) жуки обходили его стороной. И не то что стервятников, даже мух не было. А он уже попахивал.

Возможно, настолько переборщил уже даже не с геномами, а мутагенами какими-то, что стал токсичным после смерти? Или это воздействие яда местных монстров? Я толкнул тело, отлепив его от дерева и уронив на землю. И сразу же отскочил — губы фиолетово-чёрные. А то, что это неспециальная помада для фриков, тут же наглядно продемонстрировал довольно крупный паук, с трудом протиснувшийся из открытого рта. Ещё и огрызнулся на меня, каким-то образом начав тихонько клекотать.

— Да ну на хер эту вашу природу Аркадии, — прошептал я, отступая и внимательно глядя под ноги.

Вернулся на дорогу и пошёл прямо по ней. Внутренне пытался натаскать шакраса, чтобы чуйка опасности срабатывала не только на тех, кого он считал опасным для себя. Но и на