Первый инженер императора IV - Александр Вольт

Утро уже полностью вступило в свои права. Господский двор гудел, как хорошо отлаженный механизм.

Я подошел к принтеру, который все так же невозмутимо стоял под навесом. Аккуратно, уже отработанным движением, открыл заднюю панель и установил Руническое Ядро в отсек питания. Снова щелчок фиксаторов. Затем я подошел к передней панели, нажал на ту самую красную кнопку.

На этот раз не было ни ослепительных вспышек, ни угрожающего гула. Принтер спокойно, почти буднично, запустился. Голубые индикаторы ровно загорелись, внутри что-то тихо щелкнуло, и из недр машины донесся ровный, тихий гул работающего механизма.

— Готов продолжать работу, барон, — отозвался знакомый металлический голос ИскИна. — Все системы в норме. Энергоснабжение стабильно. Уровень заряда Рунического Ядра — измерить не удается. Расчетное время автономной работы при текущей нагрузке… — он сделал короткую паузу, — стремится к бесконечности.

— Вот и замечательно, — кивнул я, чувствуя, как по телу разливается волна удовлетворения.

— Хотите напечатать еще десяток бастардов, чтобы вооружить весь ваш доблестный гарнизон? — в голосе ИскИна промелькнула знакомая ироничная нотка.

— Я что, похож на царя, чтобы плодить бастардов десятками? — пошутил я, скорее для себя, чем для него.

ИскИн на мгновение умолк, видимо, анализируя мою фразу.

— Хорошая шутка, барон, — произнес он, и я почти физически ощутил, как он выделил каждое слово, словно сканируя его на предмет скрытых смыслов. — Ставлю ей восемь баллов из десяти по шкале вербального остроумия. Аналогия между незаконнорожденными детьми и мечами с одноименным названием, а также использование глаголов «печатать» и «плодить» в данном контексте вполне уместна и удачна.

— Да-да, спасибо за столь детальный анализ, — перебил я его, чувствуя, как начинает возвращаться привычное раздражение. — Не душни. Люди не объясняют шутки, они над ними просто смеются.

Снова возникла тишина. На этот раз она длилась дольше. Я уже подумал, что обидел нежную электронную душу, но тут из динамиков донеслось:

— ХА. ХА. ХА, — произнес ИскИн, с идеальной точностью пародируя механический, лишенный всяких эмоций человеческий смех. — Достаточно смешно, барон? Или следует увеличить громкость и добавить эффект «заливистого хохота», запись которого имеется в моих архивах?

— В следующий раз постарайся лучше, — вздохнул я, понимая, что спорить с ним бесполезно. — А теперь давай к важному. Рассчитай необходимое количество сырья и время для производства сотни стандартных стальных болтов для арбалета и десяти композитных арбалетов, чертежи которых я тебе сейчас…

— Нет необходимости, барон, — перебил меня ИскИн. — Ваша последняя модификация арбалета, известного вам как «Бьянка», была проанализирована мной в процессе вашей недавней стычки с неизвестными биологическими формами.

— Чего? Ты как это умудрился сделать?

— На момент стычки вы находились в подземном комплексе. Там у меня были и звуковые и зрительные сенсоры. Также я успел рассчитать повреждения, которые получил Хранитель во время попадания болтом от «Бьянки». Смею заметить, удивительно мощное оружие для, как бы сказал мой создатель, самопального производства.

Я замер. Он… он проанализировал Бьянку? В бою? Создал чертежи? Оптимизировал?

— То есть, ты хочешь сказать, что ты ради забавы записал и проанализировал оружие, которым был повержен Хранитель?

— Не совсем, — ответил ИскИн. — Моей задачей было анализировать поле боя и направлять Хранителя. Соответственно, все нанесенные повреждения я тоже учитывал. Все остальное отложилось в моей памяти автоматически, так что дальнейший расчет был лишь побочным продуктом.

Очуметь. Просто вдумайтесь. Искусственный Интеллект почти во всем превосходит человеческий. Он помнит все до мельчайших деталей. До малейших подробностей. Человеческий мозг способен забывать много мусора. Искусственный же интеллект был лишен такого процесса.

У него не болит голова, от напряжённости. Не возникает кризиса идей. Он сухо анализирует и делает выводы двадцать четыре на семь на триста шестьдесят пять дней в году.

— Расчет произведен, — невозмутимо продолжал ИскИн, не обращая внимания на мой ступор. — для производства ста болтов из высокоуглеродистой стали требуется приблизительно двадцать пять килограммов железного лома. Время производства — два часа тридцать минут. Для производства десяти композитных арбалетов модели «кулибин-кречет-м2», сокращенно «ККМ-2»…

— Погоди… как ты его назвал? — перебил я его.

— «Кулибин-Кречет-М2». Считаю данное название вполне логичным, отражающим имена создателей и номер модификации. Если у вас есть возражения, я готов их рассмотреть.

— Нет, возражений нет, — сказал я, все еще пытаясь переварить услышанное. — Продолжай.

— … для производства десяти арбалетов требуется: двадцать килограммов железного лома для металлических компонентов, пятнадцать килограммов древесины твердых пород для ложа и приклада, и приблизительно пять килограммов сырья на основе кремния и углерода для синтеза высокопрочного композитного материала для плеч и тетивы. Кремнийсодержащее сырье — обычный речной песок. Углеродсодержащее — древесный уголь. Все компоненты имеются в вашем распоряжении. Время производства всей партии — около восьми часов. Жду ваших указаний, барон.

Я молчал, глядя на черный куб. Восемь часов. За восемь часов он может произвести десять усовершенствованных, мощнейших арбалетов, которые по своим характеристикам превосходили все, что было создано в этом мире. Это… это была не просто технология. Это была революция. Это был тот самый прогресс, о котором я не просто думал и которого вожделел, нет. Это был Прогресс с большой буквы.

— Загружай чертежи болтов, — сказал я уверенно. Внутри меня все бурлило. От восторга и от желания продолжать работу. Давно я не испытывал такого энтузиазма. — Мы пока начнем наносить материал.

— Выполняю.

Процесс пошел сам собой, и это было самым удивительным. Не было больше неопределенности и ожидания неизвестности перед каждым шагом.

Была цель, был инструмент, и была команда, готовая работать. Мы таскали сырье — ржавый металлолом, собранный по крупицам, песок с берега реки, древесный уголь из временной печи, которую Михалыч соорудил почти сразу по возвращении — и загружали его в приемный отсек «Феникса».

Не сказать, что это был адски сложный труд. Принтер работал на удивление шустро, равномерно потреблял сырье и выдавал результат постепенно, с размеренным, почти медитативным гулом. Так что для его обслуживания вполне хватало меня одного и кого-нибудь из хламников, сменявших друг друга. Остальные же занимались своими делами — убирали двор, ходили на охоту, заготавливали дрова на зиму, которая уже дышала в затылок холодным, промозглым ветром.

Очень скоро первая партия из сотни идеальных, остро заточенных стальных болтов была готова. Они