Первый инженер императора IV - Александр Вольт

Убедившись, что его дворец все еще стоит на месте и не собирается в ближайшее время превращаться в кучку дымящихся руин, царь неспешно прогулялся по внутреннему двору, подышал прохладным ночным воздухом и отправился спать.

В конце концов, утро вечера мудренее, а проблемы, созданные его десницей, имели свойство разрешаться самостоятельно. Ну, или, по крайней мере, принимать более понятную форму к завтраку.

Утро началось с голубей.

Первый прилетел, когда Алексей Петрович как раз наслаждался чашечкой горячего сбитня. Голубь, надо сказать, был наглым, как все почтовые голуби, и приземлился прямо на подоконник, смерив царя презрительным взглядом. В привязанной к его лапке гильзе обнаружилась крошечная записка. Она была очень короткой. Всего из одного слова.

«Видел?».

Подписи не было, но Алексей Петрович и без нее прекрасно знал отправителя. Стиль Олега Святославовича Романовича был так же прямолинеен и лишен изысков, как удар боевым топором. Царь скомкал бумажку.

«Да, — подумал он, делая глоток сбитня. — Конечно, я видел, дорогой мой Олег Святославович. Трудно было не заметить, как со стороны Хмарского все законы мироздания пошли наперекосяк и там воцарился день среди темной ночи».

Не успел он допить свой сбитень, как в окно с шумом влетел еще один голубь. Этот был еще наглее и, кажется, даже подмигнул царю, прежде чем протянуть лапку с новой запиской. В этом письме было немного больше слов.

«Буду через три часа».

«Час от часу не легче», — подумал Алексей Петрович, но снова не подал виду. Он спокойно допил сбитень, отдал приказ слугам готовиться к приему высокого гостя, привел себя в порядок, надел свой лучший камзол (тот, что с серебряным шитьем, он всегда производил на Романовича должное впечатление) и стал ждать. Дипломатия, в конце концов, это во многом искусство терпеливого ожидания.

Романович прибыл ровно через три часа, как и обещал. Его конь, огромный, черный, как смоль, тяжело стучал копытами по брусчатке царского двора, высекая искры. Жаль, что не алмазы и не золото.

Сам царь Старой Руссы выглядел так, словно не спал всю ночь, а провел ее в седле, гонясь за тем самым синим светом. Его лицо было суровым, в глазах горел нетерпеливый огонь.

— Здравствуй, Алексей Петрович, — пророкотал он, спешиваясь и протягивая руку. Рукопожатие получилось крепким, почти болезненным.

— И тебе не хворать, Олег Святославович, — Долгоруков спокойно выдержал напор. Он уже привык к манерам своего союзника. — Не желаешь ли с дороги…

— Не желаю! — отрезал Романович. — Времени нет. Ехать надо. Срочно. И посмотреть, что этот твой… кудесник, — он запнулся, подбирая слово, — там опять натворил.

Алексей Петрович не возражал. Он и сам сгорал от любопытства, хоть и не показывал этого. Собрав небольшой отряд охраны, они вдвоем, без лишних церемоний, выехали из ворот Великого Новгорода, направляясь в сторону Хмарского.

Они ехали вдвоем во главе небольшого отряда, и какое-то время молчали. Дорога вилась серой лентой, а мысли каждого текли своим, особым руслом.

— Как думаешь, что это было? — нарушил наконец молчание Романович, его голос был глухим, лишенным обычной зычности. — Не похоже на магию, которую я видел раньше. Слишком… мощно. И чисто.

— Трудно сказать, Олег Святославович. Барон наш, как ты знаешь, человек непредсказуемый. Он постоянно что-то изобретает, комбинирует… свои знания из прошлого и то, что находит здесь. Возможно, это один из его экспериментов. Удачный или нет — вот в чем вопрос.

— Удачный, — уверенно сказал Романович. — Если бы он там все разнес, то столб света был бы не синим, а, скорее, красным. И дым бы до сих пор стоял до небес. Нет, он что-то… запустил. Что-то большое. И я хочу знать, что именно. И как это можно использовать… для нашей общей пользы, разумеется.

Алексей Петрович едва заметно улыбнулся. Конечно, для «общей пользы». Он прекрасно понимал, что в первую очередь Романовича интересует военный аспект. Новое оружие, новая сила… Что ж, в этом их интересы пока совпадали.

— Скоро узнаем, — сказал он спокойно. — Хмарское уже недалеко. И, судя по тому, что оттуда никто не прискакал с вестью о конце света, наш барон все еще жив. И, скорее всего, очень доволен собой.

Двое новоиспеченных императоров прибыли в Хмарское ближе к полудню. Прибыли, надо сказать, несколько настороженно, словно ожидали увидеть на месте поместья дымящуюся воронку или, на худой конец, что-то большое, светящееся и издающее странные, потусторонние звуки. Но Хмарское стояло на месте.

Более того, оно выглядело на удивление… мирно. Люди спокойно занимались своими делами: женщины, переговариваясь и смеясь, развешивали на веревках свежевыстиранное белье, которое тут же начинало весело трепыхаться на осеннем ветру. Из полевой кухни доносился аппетитный запах готовящегося обеда.

Мужчины же были заняты всем, что только попадалось под руку: кто-то методично колол дрова, складывая их в аккуратные поленницы; кто-то чинил телегу, деловито постукивая молотком; а один, особенно задумчивый крестьянин, уже минут десять подметал один и тот же угол двора, задумчиво глядя куда-то вдаль, словно решал в уме сложнейшие философские проблемы бытия.

— Стоит, — наконец прокомментировал Романович, с видимым облегчением оглядывая эту идиллическую картину.

— Стоит, — согласился с ним Долгоруков, его лицо тоже расслабилось. Опасения, что их гениальный, но непредсказуемый инженер разнес свое поместье к чертям собачьим, к счастью, не оправдались.

— Батюшки! — раздался вдруг изумленный возглас. Из-за угла сарая, вытирая руки о штаны, выскочил Василь. Алексей Петрович помнил его как негласного старосту Хмарского, человека простого, но исполнительного.

Увидев двух царей, Василь на мгновение замер, его глаза округлились, как два блюдца.

— Ой, вернее… Ваши Императорские Величества! — спохватился он, сгибаясь в низком, почти до земли, поклоне. — Чем обязаны такому высокому визиту?

— Барон дома? — спросил Романович без лишних предисловий, спешиваясь.

— А как же! — тут же отозвался староста, выпрямляясь. — Конечно, дома! Вон там, у сарая, со своими железками колдует! Сейчас позову!

И, не дожидаясь ответа, он метнулся через весь двор с проворством молодого сайгака, явно спеша доложить своему господину о прибытии столь важных гостей.

Цари тоже спешились, передавая поводья подоспевшим воинам из своей свиты. Они стояли посреди двора, с любопытством разглядывая все вокруг.

— А ведь он не врал, — задумчиво произнес Долгоруков, глядя на то, как споро и слаженно работают люди. — Порядок. Дисциплина. И… спокойствие. Они не выглядят забитыми