Первый инженер императора IV - Александр Вольт

— Нет, барон, — сказал он, возвращая мне арбалет. — Это… это нечто! Скажешь своей шайтан-коробке, — он кивнул в сторону моего кабинета, где стоял «Феникс», — что мне нужно сто… нет, двести… — он замолчал на мгновение, его взгляд стал задумчивым, хищным. Затем он выставил вперед свою широкую ладонь, растопырив пальцы. — ПЯТЬСОТ таких экземпляров! И как можно скорее!

— БОЮСЬ, ПРИ ТЕКУЩИХ ЗАПАСАХ СЫРЬЯ И ПРОИЗВОДСТВЕННЫХ МОЩНОСТЯХ… — раздался вдруг знакомый металлический голос с дальнего конца участка, из открытого окна моего кабинета. Видимо, его акустические сенсоры уловили разговор, и он решил вставить свои пять копеек.

— А ты не бойся, — тут же перебил я его, не давая договорить. Голос мой прозвучал твердо, почти резко. — Ты работай. И рассчитывай. А уж сырьем мы тебя обеспечим.

— … — из окна донеслось недовольное электронное жужжание, словно ИсКин хотел что-то возразить, но моя директива «Молчать, пока не спросят» все еще действовала. По крайней мере, пока.

Романович довольно хлопнул меня по плечу. Его тяжелая ладонь опустилась, как кузнечный молот, но в этом жесте не было агрессии, лишь бурный восторг воина, получившего в руки новую, идеальную игрушку.

— Это отличная работа, барон! — прогремел он, его голос эхом прокатился по двору, заставив нескольких крестьянок, развешивавших белье, испуганно вздрогнуть. — Нет, это не просто работа! Это… это шедевр! Завтра же я пришлю в Новгород пятьдесят своих лучших воинов! Пусть не рассиживаются в казармах, а делом займутся! Алексей Петрович, — он повернулся к Долгорукову, который сдержанно улыбался, наблюдая за этим всплеском эмоций, — жду от тебя того же! Пора бы и нашим парням как следует поработать! Если для такого, — он снова потряс в воздухе композитным арбалетом, который казался в его огромной руке почти невесомым, — нужно сырье, то мы будем его стабильно добывать! С корнем вырвем из этой проклятой земли все, что нам нужно!

О том, что их парни и без того отлично поработали, когда мы вырвали принтер из темного бункера — я пять копеек вставлять не стал. Не к месту.

— Согласен, Олег Святославович, — кивнул Долгоруков, его голос был спокоен, но в глазах читалось полное одобрение. — Гарнизон аванпоста будет усилен. И регулярные экспедиции за ресурсами — это именно то, с чего мы должны начать.

— Именно для этого и создавался аванпост, — мягко улыбнулся я, стараясь выглядеть как можно более скромно, хотя внутри все ликовало. План работал. Идея совместного освоения Севера, еще недавно казавшаяся почти безумной, теперь набирала обороты. — Думаю, Иван сможет провести новую группу к следующему месту. Они смогут оценить обстановку более детально и начать сбор доступных материалов. А я же тем временем, со своими людьми буду продолжать производство. Но я хотел бы, чтобы новая экспедиция, в которой я не буду принимать участие, была вооружена по первому слову.

— Тут уже как ты посчитаешь нужным, барон, — сказал Долгоруков. — Если считаешь, что так надо — так и поступим.

— С вашего позволения, — все же переложил я ответственность, чуть кивнув головой.

На том и порешили. Цари, удовлетворенные результатами испытаний и принятыми решениями, не стали задерживаться в Хмарском. Оставив мне четкие указания и заверения в полной поддержке, они со своей свитой отправились обратно в Новгород, где им предстояло отобрать людей для усиления гарнизона аванпоста и подготовить первый совместный указ о наборе добровольцев для работы на Севере.

А для нас в Хмарском снова начались трудовые будни. Но теперь это был труд иного рода. Не просто выживание и латание дыр, а планомерное, целенаправленное движение к большой цели.

Дни слились в одну бесконечную череду работы. Кузница гудела с раннего утра до поздней ночи. Я, Михалыч, Иван и его хламники, которые оказались на удивление способными учениками в кузнечном деле, почти не выходили оттуда.

«Феникс» тоже работал без устали. Мы таскали к нему все, что могли найти — ржавый металлолом, собранный в окрестностях, песок с реки, уголь, который теперь выжигали в промышленных, пусть и кустарных, масштабах.

И он, этот черный, молчаливый (к счастью, ИскИн большую часть времени действительно помалкивал, лишь изредка вставляя свои ехидные комментарии по поводу «неэффективности аналоговых методов работы») куб, исправно выдавал нам то, что мы просили.

Через три дня у нас была готова первая партия из сотни новеньких, блестящих арбалетов «ККМ-2». Еще через два дня — около двух тысяч идеально откалиброванных стальных болтов. Вооружение для первого отряда было готово.

Я лично осматривал каждый арбалет, каждую деталь, проверяя качество сборки, натяжение тетивы, работу спускового механизма. Пусть их и создавала бездушная машина, но я чувствовал свою ответственность за каждую единицу этого нового, смертоносного оружия.

Вечерами, когда тело гудело от усталости, а в глазах рябило от жара горна, я уходил к реке. На наше с магом место. Там, стоя по колено в ледяной воде, я практиковался. Снова и снова. Поднимал водяные шары, пытался придать им форму, удержать, заставить двигаться.

Получалось все лучше. Контроль рос. Я уже мог не просто поднять воду, но и заставить ее вращаться, сжиматься, вытягиваться в тонкую, острую иглу. Усталость после этих упражнений все еще была сильной, но уже не такой всепоглощающей. Я учился дозировать свою волю, чувствовать поток энергии, не выгорая дотла.

Иногда ко мне присоединялся Скворцов. Он приезжал из Новгорода раз в несколько дней, привозя с собой новые свитки, книги и свои собственные наблюдения по Руническому Ядру. Он молча наблюдал за моими упражнениями, иногда давая короткие, но ценные советы.

— Не силой, барон, а пониманием, — говорил он, глядя, как я в очередной раз пытаюсь создать слишком большой водяной шар, который тут же разваливался. — Не пытайся заставить реку течь вспять. Почувствуй ее течение и направь его.

А потом мы сидели на берегу, и он рассказывал мне об основах магии, о свойствах рун, о том, как они взаимодействуют друг с другом и с окружающим миром. Это было невероятно интересно. Мой мозг инженера жадно впитывал эту новую, непривычную информацию, пытаясь найти в ней логику, систему, закономерности. И находил.

Магия, как я и предполагал, подчинялась своим законам. Строгим, точным, почти математическим. Она не была хаотичным чудом. Она была… наукой. Просто другой, основанной на иных принципах, на иных