Первый инженер императора IV - Александр Вольт

— Но, — Радомир поднял руку, призывая к тишине, — сначала… сначала нам нужно решить одну маленькую техническую проблему.

Он указал на группу людей, пытавшихся построить нечто, отдаленно напоминающее осадную лестницу. Конструкция состояла из двух кривых бревен и нескольких поперечных перекладин, привязанных к ним веревками из сухой травы. В данный момент лестница упорно не желала стоять и с завидной регулярностью складывалась, погребая под собой своих создателей.

— У кого-нибудь, — спросил Радомир, обводя взглядом своих воинов, — есть хотя бы смутное представление о том, как работает рычаг? Или, может, кто-то знает, как забить гвоздь, не попав при этом себе по пальцам? Нет? Никого? Жаль.

Он тяжело вздохнул. Да, путь к его личной Империи полной Свободы обещал быть трудным. Очень трудным.

Но самое главное, что Радомира не смущало, что слова Империя и Свобода никак не увязывались друг с другом.

Глава 10

Я не замечал течения времени. Дни и ночи слились в один бесконечный цикл: расчеты, чертежи, тесты, снова расчеты. Почти все свободное время я проводил, тестируя новый доспех. Вернее, его отдельные элементы.

Мы с Русланом и Олегом устраивали настоящие краш-тесты: били по нагруднику мечами, стреляли из арбалетов с разных дистанций, даже пытались пробить его топором. Результаты превосходили все мои ожидания. Броня из грибов, песка и смолы удивительно прочно держала удар с невероятной стойкостью.

Но для создания полноценных комплектов для целой армии требовалось сырье. Много сырья. Поэтому приходилось бегать в поисках подходящих материалов, таскать их к принтеру, загружать в его ненасытное нутро и так по кругу.

Все было точно так, как говорил ИскИн. Чем меньше содержащего вещества в первичном сырье для итогового продукта — тем больше его потребуется для производства. Логично. Нельзя взять что-то из ничего. Закон сохранении энергии и баланса тогда нарушается.

Мы обшарили все ближайшие руины, собрали весь доступный металлолом, но этого было катастрофически мало. Все мои надежды были на экспедицию Ивана.

И вот, через полторы недели изнурительного ожидания и не менее изнурительной работы, они вернулись.

Я как раз выходил из кузницы, вытирая пот со лба, когда услышал нарастающий гул голосов и скрип колес у ворот имения. Я вышел за частокол и увидел их. Длинная вереница повозок, доверху груженных чем-то, укрытым брезентом, и сотня уставших, но явно довольных собой воинов.

Они вернулись. К моему огромному, почти бесконечному облегчению — все были целы и невредимы. Да, измазанные грязью по самые уши, уставшие, вымотавшиеся, как марафонские бегуны, которым пришлось бежать от Помпеев до Голгофы, а потом еще и обратно. Но живые. Все до единого.

Но когда они сняли брезент с повозок, я на мгновение потерял дар речи. Сырья они притащили с собой столько, сколько я не видел ни разу за все время своего пребывания здесь. В повозках лежало всякое: искореженный металлический лом всех мастей и калибров, какие-то странные, легкие и упругие листы полимерного материала, целые катушки с медными и алюминиевыми проводами в потрескавшейся, но все еще целой изоляции…

И, что самое поразительное, — несколько ящиков с компонентами для схемотехники! Конденсаторы, резисторы, микросхемы, транзисторы… Они были старыми, покрытыми пылью, но, на первый взгляд, целыми. Как? Как они вообще умудрились дожить до этого времени? Загадка. Правда, ничего из них я паять не буду. Пущу в переработку.

— Где вы все это добыли? — спросил я с нескрываемым изумлением, глядя то на Ивана, который с довольным видом спрыгнул с коня, то на горы этого технологического сокровища. — Свалку старой Империи ограбили, что ли?

Кречет хохотнул, его обветренное лицо расплылось в широкой, усталой улыбке.

— Пришлось попотеть, барон, — сказал он, похлопав меня по плечу. — Очень попотеть. Но оно того стоило, а? Вечером, за ужином, расскажу все в подробностях.

Не теряя времени, мы всем поместьем принялись разгружать это добро. Работа кипела. Солдаты, хламники, мои крестьяне — все таскали, сортировали, складировали. Металл — к кузнице. Полимеры и провода — под специальный навес, который я велел соорудить заранее. А ящики с драгоценной электроникой ко мне в кабинет.

Вечером все имение гудело, как улей. Был устроен настоящий пир. На огромных кострах жарились туши кабанов, которых воины подстрелили по дороге. В котлах варилась сытная похлебка. Из Новгорода, словно на опережение, царь-император Долгоруков прислал несколько бочек хмельной браги и пива — в знак благодарности и для поднятия боевого духа.

Люди ели, пили, смеялись, делились новостями. Воины, вернувшиеся из похода, были героями вечера. Они рассказывали о Диких Землях, о руинах, о том, как отбивались от каких-то мелких тварей, как находили этот бесценный хлам. В их рассказах было и хвастовство, и усталость, и гордость за проделанную работу.

Мы с Иваном и сотниками сидели за отдельным столом, который для нас вынесли поближе к огню. Тепло от костра приятно согревало, отгоняя прохладу октябрьского вечера. Вокруг гудел праздник, но за нашим столом царила иная атмосфера — не безудержного веселья, а спокойного, мужского разговора, подведения итогов тяжелой, но успешной операции.

— Как и обсуждали ранее, мы поехали в то новое место, — начал Иван, отпивая из своей кружки. Его голос был хриплым от усталости, но в нем слышалось удовлетворение. — Тяжело было по первой, Саш. Очень тяжело. Места там… дикие. Еще дичее, чем у старой заставы. И тварей — видимо-невидимо. Мы старались не лезть на рожон, обходили стороной их гнезда, но… без стычек не обошлось. Сам понимаешь, сотня людей в таком месте, это не хухры-мухры. Тяжело не оставить следов и не разносить шума.

— Угу, — только и хмыкнул Игнат, новгородский сотник, который до этого молчаливо прислушивался к нашему разговору. Он отставил в сторону свою кружку с брагой и посмотрел на меня своим тяжелым, серьезным взглядом. — Боялись, что и живыми не выберемся. Пару раз нас так прижимали, что я уж думал, все, конец. Если бы не ребята Ивана, которые знают эти леса, как свои пять пальцев, да не новое оружие, — он кивнул в сторону, где лежали арбалеты «ККМ-2», — то мы бы там и остались. Удобрением для местных мухоморов. Но, барон, хочу отметить, что эти игрушки многого стоят. Их скорострельность, легкость и убойность позволяли провернуть многое там, где обычный арбалет скорее всего бы подвел.

— Выбрались же! — зычно встрял в разговор Борис Рыжебородый, сотник Романовича. Он как раз откусывал от огромного, дымящегося свиного окорока