Пепельный. Книга Ⅰ - Денис Стародубцев

На совете гильдий впервые упомянули «пепельный след».

Не в открытую, но вскользь.

— «Кто-то пользуется старой схемой, — сказал один из вельмож. — Мол, в эпоху Петра так действовали аристократы второго круга.»

— «И как с ними поступали?»

— «Их поджигали», — ответил другой.

Я сидел в тени, слушая через Хаэль. Она спрятала в комнате своего глиняного жука — маленького, как ноготь, но с чутким слухом.

Когда разговор закончился, я сказал только

— Боятся. Значит, скоро пойдут в наступление.

— Будем отвечать? — спросила Варвара.

— Нет. Мы продолжим скупать. Нам нужен контроль над южным портом. Если мы возьмём таможню — они будут покупать у нас. Или сидеть без стали.

В ту же ночь Кир пришёл ко мне с планом.

— Слушай. У «Три Круга Торгов» есть поставщик из Восточной долины. Тот, кто реально держит железо. Мы можем выйти на него через старого карлика — Михла, у него игровая задолженность, мы его купим. Он сведёт нас с перевозчиком. Там — дело техники.

— Деньги есть? — спросил я.

— Хаэль сказала, её голем может копать золото из старых шахт. Оно в плохом виде, но алхимик его очищает.

— Тогда начинаем. С этого дня мы не покупаем.

Мы владеем.

Когда через месяц с половиной в столице пошёл слух, что четыре кузницы стоят из-за перебоев с сырьём — мы уже сидели на складе, переполненном рудами.

И Кир сказал:

— Вот она, власть. Без клинков. Без крови. Просто у тебя есть то, без чего они не могут работать.

— А если узнают? — спросила Варвара.

Я улыбнулся:

— Тогда мы сделаем то, что умеем лучше всего. Переобуемся в пепел — и сгорим там, где нельзя быть пойманным.

Без герба, но с зубами

— Они чувствуют, — сказал Кир, стоя у карты. — Как собаки перед бурей.

— Но не двигаются, — ответила Варвара.

— Потому что не понимают, с какой стороны ударит.

У нас уже было достаточно, чтобы перекрыть три главных потока железа.

Через южный порт мы пускали своё, через восточный — задерживали чужое, а с севера вообще запустили слух о чуме на складе.

Формально — не мы.

Фактически — только мы.

Первыми зашевелились Серовы.

Старый род. Владельцы арсеналов, поставщики имперской стражи, те самые, кто ещё год назад мог одним словом закрыть любую кузницу.

— Они не понимают, кто мы, — сказал я.

— Им кажется, что ты всего лишь очередной амбициозный маг, — заметил Кир.

— А я — пыль, — сказал я. — Которую нельзя взять в кулак.

Серовы действовали через третьи руки:

→ остановили три мелких контракта,

→ попробовали перекупить двух наших перевозчиков,

→ подожгли один из временных складов.

На следующее утро Кир принёс доклад.

— Пожар не критичный. Людей нет. Но у нас проблема. Один из судей совета кварталов начал задавать вопросы.

— Работает на них?

— Или просто боится.

В тот вечер мы собрались в зале, где раньше варили руду. Теперь там стояли карты, отчёты, образцы оружия, ящики с артефактами и маленький флаг — пепельно-серый, без герба. Символ.

— Они начнут действовать через бумагу, — сказал Кир. — Запреты, налоги, досмотры. Это не улица. Здесь тебя не зарежут, здесь утопят в печатях бюрократии.

— А если не получится?

— Тогда пустят слух, что ты сектант. Что ты работаешь на врагов Империи. Или ещё проще — попытаются объявить тебя мёртвым.

— Пусть пробуют, — сказал я. — Им придётся признать, что пепел жив.

Через два дня мне передали официальное письмо.

Печать — зелёный воск с серым псом. Подпись — Лаврентий Серов.

«Полагаю, мы могли бы обсудить пересечение интересов. За чашкой красного. Без суеты.»

— Знаешь, чем это пахнет? — спросила Варвара.

— Ядом.

— Или ловушкой.

— Не важно, — сказал я. — Мы придём. Но не на их условия.

Серовы пригласили на старую резиденцию — «Двор высоких колонн». Иронично. В своё время здесь гильотинировали предателя из кузнечного цеха, который тайно продавал клинки восточным варварским кланам.

На входе нас встретили трое:

→ в белом — управляющий,

→ в чёрном — наследник рода,

→ в синем — юрист.

— Господин Пепельный, — проговорил старик. — Ваши методы… необычны.

— Зато работают.

— Вы скупаете железо, инструменты, даже землю. Через имена, которых не существует.

— А что вы предлагаете?

— Сотрудничество. Мы оставляем вам порт — вы не трогаете наши рудники.

Я посмотрел на Кира. Он покачал головой.

Потом на Варвару. Она усмехнулась.

— Нет, — сказал я.

Старик замолчал.

— Вы не поняли условия, — мягко произнёс юрист. — Мы предлагаем вам место. Статус. Род. Герб.

— Я уже носил герб. Его сожгли.

— Значит, мы восстановим.

— А я не хочу. Герб — это прошлое. Я строю другое.

На выходе с нами не попрощались. И это было честно.

— Они не вмешиваются? — спросила Варвара.

— Потому что боятся войны.

— Но она всё равно будет её неизбежать.

Я кивнул.

— Тогда мы начнём её первыми. Но не клинком. А золотом.

На следующий день мы выкупили четыре кузницы, что раньше принадлежали родам второго круга. Пустили туда наших мастеров, поставили нашу охрану. И сменили маркировку. Теперь — только серый огонь.

— Люди всё равно не поймут, что это от нас, — сказал Кир.

— Пусть не понимают. Главное — чтобы покупали.

— А если они объединятся?

— Тогда я покажу им, как горит город, в котором каждый дом построен на трухе

— Они не захотят. — Варвара отложила список. — Они сами ушли. Или их выгнали.

— Именно. Потому и придут, — сказал я. — Им нечего терять, кроме гордости.

Мы начали с глухих кварталов: окраины, где улицы называются не именами, а цифрами — Шестой канал, Девятая труба, Третий отсек.

Здесь жили те, кто знал металл по звуку, кто мог заклинить кость в клинок, кто плевал на родовую магию, потому что жил не по родам, а по выживанию.

Первым был дед Савелий, старый литейщик с ожогами до плеч и голосом, как ржавчина.

Он жил среди мусора, но в его сарае был точильный круг, которому бы позавидовал любой мастер из академии.

— А чего ты хочешь? — спросил он меня, не поднимаясь.