Корпорация Vallen'ок 2 - Сергей Хардин

под ним я заметил веер. Как бишь его, тэссен. Японский боевой веер, из железных полос. Много читал в свое время о таких, были даже отдельные школы, обучающие искусству боя с ними. Присмотревшись внимательнее, заметил гравировку в виде летящих журавлей, и понял, что лучшего я и не найду. Журавль, известный тут как танчо, на протяжении веков был символом долгой жизни и процветания.

— Любопытная вещица, — проронил я, не сводя глаз с предмета. Поздно осознал, что в такого рода местах не следует показывать заинтересованность, обсчитают того и гляди. Пожилая владелица между тем продолжала изучать меня, даже не взглянув на мой выбор.

— В Вашем случае это будет символичный подарок, — выдала она, — помните сказку «Цуру-но Онгаэси»?

— Журавль возвращает долг, — кивнул я, — но там кажется описан не совсем мой случай. Там журавль в благодарность за спасение ткет пожилой паре ткань, которая обогащает их, разве не так?

— А разве уважение и благодарность человека — это слишком малый дар? — иронично спросила она меня, — Вы ищете по-настоящему значимый подарок, но совершенно не знаете человека. Значит он оказал Вам помощь, также плохо зная Вас.

Да бабушке надо детективом работать, как лихо сделала вывод из пары фраз. Японская мисс Марпл на пенсии, не иначе.

— Вы правы, — я замялся, так как не знал как к ней обратиться. — Меня зовут Канэко Джун, — сообразил я, не зная, как лучше выйти из неудобного положения, и заодно поклонился. Старушка улыбнулась:

— Икэда Мамока, — вежливо поклонилась в ответ женщина, — это мой магазин, а саму лавку открыл еще мой прапрапрадед.

Она подошла к стене и достала веер из витрины.

— Я же истинно сказала Вам, что здесь Вы найдете всё, что Вам нужно, — глаза старушки светились от лукавства. Видимо она во многом своё дело воспринимала как игру, где сама продажа не играет особой роли. Я кивнул в ответ:

— Икэда-сан, это то, что мне нужно, — я последовал вслед за ней в первый зал.

Сумма, которую она озвучила, была вполне приемлема для меня, но покупать подарок в такой лавке не торгуясь — значит обидеть и себя и её. Я взял веер в руки, покрутил, вроде как ищу дефект, и, немного подумав, предложил ей сумму вдвое меньшую, чем она спросила. Старушка сначала выставила на меня испуганные глаза, но потом оживилась и предложила цену, незначительно уступающую первоначальной. Так мы с ней вступили в игру, в результате которой цена веера уменьшилась почти на треть. Вот теперь совсем другое дело.

Только я задумался об отсутствии наличности, как пожилая мисс достала из прилавка вполне себе современный терминал для банковских карт. Он смотрелся как пришелец из другой эпохи в своем окружении, хотя таковым, по сути, и являлся.

Решил уже в очередной раз поблагодарить хозяйку за помощь и попрощаться, но Икэда-сан меня остановила.

— Канэко-сан, — я заметил, что она смотрит мне прямо в глаза, — простите за моё любопытство, но я не могу не спросить.

— Конечно, Икэда-сан, это меньшее что я могу сделать для Вас, — она снова заинтриговала меня, с её дедуктивным методом задавать ей сейчас встречные вопросы я считал уже излишним.

— Сколько Вам лет? — внезапно твердо произнесла она, не отрывая своего взгляда от меня.

— Двадцать четыре, — несколько неуверенно произнес я, напрочь забыв данные моего нового я, которые, кстати сказать, мне за это время не сильно-то и пригодились.

— Странно, — произнесла женщина, — по лицу да, но вот Ваши глаза.

— А что с ними не так? — усмехнулся я, стараясь свести разговор к шутке, — они же не могут быть младше всего остального?

— Как сказать, — покачав в ответ головой, медленно произнесла она, — бывают взрослые люди, но внутри они дети.

«Первые сорок лет детства в жизни мужчины самые тяжелые» — произнёс мой внутренний голос одну народную мудрость.

— А бывает и наоборот, — тут она осеклась, — простите моё излишнее любопытство, это было невежливо с моей стороны.

После этих слов она степенно удалилась за стойку и больше не проронила ни слова.

Я вышел из магазина, с одной стороны довольный своим приобретением, с другой же — заинтригованный последним вопросом пожилой Марпл-сан. Надо будет посмотреть на себя в зеркало внимательнее что ли.

Сразу при выходе я написал сообщение для Фудзивары с предложением встретиться, на которое практически сразу же пришел ответ: «В том же месте, в то же время».

Что ж, время у меня еще есть, как раз успею прогуляться с моей мохнатой девочкой. Да и заодно надо упаковать подарок, а то я настолько спешно покинул антикварную лавку, что совсем забыл хоть во что-то завернуть веер, который теперь привлекал внимание прохожих. Либо во мне было так мало от самурая, либо современные граждане отвыкли видеть мужчину с веером.

Подойдя к двери квартиры, я не услышал привычного цоканья когтей, из чего можно было сделать вывод, что так рано меня не ждут. Звук поворачивающегося замка наравне с звяканьем ключей тоже не вызвал никакой реакции. Что такое? Одеяло, аккуратно заправленное утром, сейчас представляло собой большой неясный ком, который начинал потихоньку шевелится. Из-под этой горы и показалась заспанная, удивленная мордашка Момо. Вот у кого день действительно прошел быстро.

— Что, соня, и не заметила, как я вернулся? — обратился я к собаке, параллельно ища поводок. Булочка между тем спрыгнула с дивана и, встав на задние лапы, стала принюхиваться к тумбочке, на которую я положил презент для «настоящего самурая».

— Это детям не игрушка, — взяв её на руки, я помог ей понюхать веер поближе.

Не знаю, что там она почувствовала, но сначала она фыркнула, потом чихнула, и, наконец, отвернулась. Всё, новая вещица её больше не интересовала.

— Я знал, что он быстро станет тебе не интересен, — подытожил я и мы пошли на прогулку.

Сидя на лавочке возле вольера, в котором Момо нарезала круги, радуясь такому простору после нашей «капсулы сна», я извлек часы из кармана и задумался.

Уже пара недель, как я ношу их с собой, но так и не понял даже части их возможностей. Про хоть какое-то объяснение их работы с научной точки зрения вообще молчу. Каждый день был настолько излишне насыщен событиями, что не было времени достаточно глубоко этим озадачиться. Равно