Возмездие былого - Герман Иванович Романов

— Справлюсь, товарищ Сталин, но если буду командовать двумя фронтами и иметь в подчинении еще 5-ю танковую армию и несколько отдельных механизированных корпусов, два или три. При безусловной поддержке авиации — нужны не менее пяти дополнительных авиадивизий. При постоянном восполнении убыли за счет стратегических резервов Ставки.

Теперь сказано было все — Сталин остановился у стола и принялся неторопливо набивать трубку, распотрошив папиросу. Затем медленно раскуривал трубку, пыхнул несколько раз и произнес голосом, в котором послышалась неимоверная усталость.

— Резервы у нас есть — то, что вам нужно, мы выделим. Но чтобы вести зимнее наступление нам тут нужно иметь требуемые резервы. А так Кулику отдай, Жукову отдай, Мерецкову чтобы раздавить финнов тоже потребуется пополнение. А тогда с чем мы останемся?

Вопрос завис в тишине — ответа на него не требовалось. Иосиф Виссарионович задал его сам себе по привычке, а потому все присутствующие промолчали. И так ясно, чтобы кому-то что-то отдать, надо это вначале от кого-то отобрать — диалектический материализм.

— Хорошо, товарищ Жуков, вы получите требуемое. Войска на всем протяжении советско-германского фронта этой зимой перейдут к стратегической обороне, пока не будет явного успеха в Карелии. Если мы принудим финнов выйти из войны, то освободятся армии Северного фронта, их можно будет отправить на Дальний Восток, чтобы решить там войну в нашу пользу и занять Маньчжурию. Трех танковых армий нам будет достаточно, чтобы отбить Донбасс, надеюсь, за зиму мы сможем это сделать. По крайней мере, маршал Кулик в том полностью уверен. А если не выйдет, то ничего страшного — нужно выбить Финляндию из войны, и хорошо бы изгнать японцев из Маньчжурии, пусть не всей, вполне хватит половины.

Сталин усмехнулся, показывая, что его слова не стоит воспринимать как шутку, искоса посмотрел на начальника Генерального штаба Василевского. Георгий Константинович понял, что предварительно вопрос согласовывался не только с Куликом. И сейчас шло озвучивание давно принятого решения — в таких делах Верховный главнокомандующий никогда не торопился, прошло то время, каждое решение теперь было выверенное.

— У нас есть главнокомандующий Дальневосточным направлением маршал Кулик, и он на своем месте, уже есть победы. Почему бы не создать главное командование на Ближневосточном направлении, это закрепит наши позиции на территории южнее Закавказья. Но этим пусть товарищ Микоян занимается, у него есть опыт такой работы.

Сталин коротко взглянул на Молотова и Микояна, между ними состоялся короткий обмен взглядами. Ведь там придется решать не только военные, но и множество политических вопросов. А с такими союзниками как Черчилль проблемы не решаются, они только добавляются. Но трудностей Георгий Константинович не боялся, тем более не ему все эти политические вопросы решать, есть вполне «компетентные» товарищи, к тому выходцы из тех краев и прекрасно знающие все местные хитросплетения.

— Есть предложение назначить товарища Жукова главнокомандующим нашими вооруженными силами на Ближневосточном направлении. Надеюсь, он справится с порученным делом. Кто «за» это решение…

Не только из советского тыла на фронт шла техника и вооружение, в Германии этим делом занимались не менее усердно, на войну работала промышленность многих европейских стран, и «по-стахановски» порой, как это не печально (смотря с какой стороны посмотреть) признавать…

Глава 23

— Джентльмены, пожалуй, теперь нужно отходить в Петропавловск — бой принял для нас неудачный ход.

МакМоррис постарался говорить как можно спокойнее, хотя хотелось выругаться от души. Все что он сейчас сказал стоящим с ним рядом офицерам, было выражение в очень мягкой форме его отношения к происходящим событиям. Да хреново бой начался, если говорить честно — всего три восьмидюймовых попадания в несчастный «Солт-Лейк-Сити» и «вашингтонский» крейсер стал обузой, едва ковыляющей на десяти узлах. И заменил его в боевой линии «Ричмонд», а подошедший «Дейтройт» вел перестрелку с японскими легкими крейсерами, которые вместе с восьмеркой эсминцев выказывали намерение добить «столицу мормонов», но тот огрызался из кормовых башен и высоченные всплески восьмидюймовых снарядов «охлаждали» воинственные пыл даже самых нетерпеливых японцев.

— Теперь мы будем крутиться между «подранком» и японскими кораблями, нельзя давать бить по «Солт-Лейк-Сити», пока на нем не исправят повреждения. Отправьте радиограмму на «Мемфис», пусть подходит к нам на помощь с парой своих эсминцев, сейчас нужно собирать все силы в один кулак. А русские сами сопроводят транспорты и смогут отбиться от японских эсминцев — надеюсь, что их моряки стреляют лучше, чем бомбят их летчики. Хотя истребители молодцы, ничего плохого не скажу — умеют в небе сражаться, и храбрости у них не отнять.

В устах адмирала эти слова прозвучали высшей похвалой — хоть какая-то победа, пусть даже союзников' сглаживала «послевкусие» от повреждения мателота. Но в это время он просчитывал ситуацию, и она ему нравилась все меньше и меньше. Непосредственное охранение транспортов вел отряд конвоя из старого крейсера «Мемфис», и двух не менее старых эсминцев прошлой войны — на отдалении их силуэты были схожими — и там и там по две пары труб. Так в двадцатые года адмиралы рассчитывали запутать англичан — святая наивность, но тогда их считали гипотетическими врагами. Однако сами «омахи», а этих крейсеров в двадцатые года построили целый десяток, адмиралу нравились — после мировой войны они считались самыми мощными в мире среди легких крейсеров. При нагрузке девять тысяч тонн водоизмещения, при скорости 35 узлов они имели большую дальность плавания и вполне надежную защиту — борт прикрывали броневые плиты толщиной в три дюйма, палубу в полтора дюйма. А 152 мм пушек конструкторы «набили» целую дюжину, но подошли чересчур оригинально к их размещению — в носовой и кормовой башне по паре стволов и с двух сторон надстройки еще по четыре таких же пушки в казематах. «Уделать» любой легкий крейсер прошлой войны они могли запросто — восемь стволов в бортовом залпе. Для того, чтобы догнать противника или удрать от него, такое расположение было выгодным — в нос и корму могли стрелять по полудюжине пушек. Вот только когда стали повсеместно строить корабли с линейно-возвышенными башнями, ущербность «омах» стала проявляться.

Зато все крейсера прошли модернизацию перед войной и этим летом — установили радары, усилили ПВО тремя «чикагскими пианино» и восемью 20 мм «эрликонами» — два десятка стволов, как казалось, вполне надежная защита, но война уже показала действия авианосной авиации во всей красе. И теперь уже подумывали поставить «бофорсы»,