Исповедь киборга - Эдуард Сероусов

К ночи план был полностью готов, и все отправились отдыхать перед завтрашней миссией. Алексей лежал в тёмной комнате, глядя в потолок. Сон не шёл. Даже с активированным конструктом «Призрак», подавляющим эмоциональные реакции, он не мог перестать думать о предстоящей встрече с Соколовым.

Человек, который приказал убить невинных в деревне Аль-Рашид. Человек, который, возможно, знал больше о его прошлом, чем кто-либо другой. Человек, который был частью той же программы, что превратила Алексея в оружие.

Завтра они встретятся лицом к лицу. И на этот раз Алексей будет помнить, кто он и чего хочет. Это была не просто миссия по получению доступа к сети «НейроТех» – это была возможность найти ещё один кусочек мозаики его раздробленного прошлого.

С этими мыслями он наконец погрузился в поверхностный сон, больше похожий на тактический отдых – ещё одна особенность конструкта «Призрак», позволяющая восстанавливать силы без полного отключения сознания.

Глава 8: Встреча

Торговый центр «Меридиан» располагался на северо-западе Москвы – огромный комплекс из стекла и металла, всегда многолюдный даже в будние вечера. Парковка на третьем уровне подземного гаража, сектор D, была относительно пустынной – большинство посетителей предпочитали более удобные места ближе к входам.

Именно здесь, согласно данным Васильевой, Соколов обычно оставлял машину перед визитом в клинику «Возрождение», расположенную в десяти минутах езды. Привычка – роскошь, которую оперативники его уровня не должны были себе позволять, но даже люди с нейроимплантами подвержены человеческим слабостям.

Алексей занял позицию у одной из колонн, откуда хорошо просматривался весь сектор. Конструкт «Призрак» работал на полную мощность, обеспечивая усиленное восприятие и анализ окружения. Каждый проезжающий автомобиль, каждый проходящий человек автоматически оценивались на предмет потенциальной угрозы.

– Цель приближается, – раздался голос Веры в наушнике. – Чёрный Ауди A8, номер регистрации виден на камерах въезда.

– Принято, – ответил Алексей. – Готовность к перехвату.

Он проверил кобуру под курткой – пистолет был на месте, хотя план не предполагал открытого конфликта. Рядом с ним в машине находились Макс и Анна, готовые вмешаться в случае необходимости. Васильева и Новиков контролировали операцию из фургона, припаркованного на безопасном расстоянии, отслеживая состояние его нейроимплантов.

Чёрный Ауди появился из-за поворота и медленно проехал мимо, ища место для парковки. Через затемнённые стёкла Алексей всё равно сумел различить силуэт водителя – его усиленное имплантами зрение легко пробивало такую преграду. Игорь Соколов, собственной персоной. Один, как и предсказывала Васильева.

Автомобиль остановился в дальнем углу сектора – привычка оперативника выбирать позицию с хорошим обзором и путями отступления. Алексей дал Соколову выйти из машины и запереть её, прежде чем начать приближаться.

– Иду на контакт, – сообщил он в микрофон. – Поддерживайте визуальный мониторинг.

Соколов был крепким мужчиной около сорока лет, с коротко стриженными седеющими волосами и жёстким, словно высеченным из камня лицом. Он двигался с военной точностью, каждый шаг выверен, каждое движение эффективно. На нём был тёмно-серый костюм, под которым наметанный глаз мог заметить скрытую кобуру.

Алексей двигался бесшумно, подходя к Соколову со спины. Конструкт «Призрак» автоматически корректировал его шаги, позу, даже дыхание, создавая образ эффективного, опасного оперативника.

– Капитан Соколов, – произнёс он ровным голосом, когда между ними оставалось около пяти метров.

Соколов мгновенно развернулся, рука инстинктивно дёрнулась к скрытому оружию. Но когда он увидел Алексея, его глаза расширились от удивления, а затем сузились в настороженном узнавании.

– Северов? – в его голосе смешались удивление и настороженность. – Какого чёрта? Весь город стоит на ушах из-за тебя.

– Протокол «Зимний Сокол», капитан, – холодно ответил Алексей, используя фразу, которую Васильева идентифицировала как код подтверждения высокоприоритетных операций «Прометея». – Ситуация требует непосредственного контакта.

Соколов напрягся, но его рука отпустила оружие. Код был действительным и указывал на операцию высшего уровня секретности.

– Здесь? – он огляделся. – Это нарушение протокола безопасности.

– Обстоятельства исключительные, – ответил Алексей тоном, не терпящим возражений. – Пройдёмте в более приватное место для разговора.

Он указал на свой автомобиль, припаркованный неподалёку. Соколов колебался, явно взвешивая варианты.

– Что происходит, Северов? Официальная информация говорит, что ты скомпрометирован. Перехват агента «Призрак» – высший приоритет для всех оперативных групп.

– Дезинформация, – отрезал Алексей. – Часть текущей операции по выявлению уязвимостей в системе безопасности проекта «Прометей». Полковник Громов лично санкционировал.

Он произнёс имя Громова, наблюдая за реакцией Соколова. Тот слегка напрягся, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на страх.

– Если это часть официальной операции, почему я не получил уведомления? – спросил Соколов, всё ещё не двигаясь с места.

– Потому что вы один из объектов проверки, капитан, – ответил Алексей с лёгкой улыбкой. – Проект «Прометей» слишком ценен, чтобы рисковать утечками. Даже среди своих.

Соколов сжал челюсти.

– Я служу проекту с самого начала. Моя лояльность никогда не ставилась под сомнение.

– И тем не менее, – Алексей сделал паузу, – после инцидента с Красиловым и последующего нарушения периметра клиники «Возрождение», Громов приказал провести комплексную проверку всего персонала. Начиная с тех, кто имеет наивысший уровень доступа.

Он снова указал на машину.

– У нас мало времени, капитан. Ваша встреча в клинике через тридцать минут. Мне нужны ответы на несколько вопросов и доступ к вашему идентификатору для проверки целостности системы.

Соколов пристально смотрел на Алексея, пытаясь оценить ситуацию. Его нейроимпланты, пусть и менее продвинутые, наверняка сейчас анализировали все аспекты ситуации, рассчитывая вероятности и риски.

– Хорошо, – наконец решил он. – Но разговор будет в моей машине, не в твоей.

Алексей кивнул, соглашаясь на компромисс. Они вернулись к Ауди Соколова, и капитан разблокировал двери.

– Макс, Анна, изменение плана, – тихо сказал Алексей в микрофон. – Разговор будет в его машине. Поддерживайте визуальный контакт и будьте готовы к вмешательству.

Соколов, похоже, услышал это, несмотря на шёпот – его импланты, вероятно, включали улучшенный слух.

– Ты не один, – констатировал он, открывая дверь автомобиля. – Оперативная группа?

– Страховка, – ответил Алексей, садясь на пассажирское сиденье. – Как я уже сказал, ситуация исключительная.

Когда они оба оказались внутри, Соколов активировал систему защиты от прослушивания – автомобиль был явно модифицирован для оперативной работы.

– Теперь нас не услышат, – сказал он. – Давай начистоту, Северов. Что происходит на самом деле?

Алексей внимательно изучал Соколова. Конструкт «Призрак» автоматически анализировал его поведение, мимику, тон голоса, выявляя признаки напряжения, лжи, агрессивных намерений. Но за холодной оценкой искусственного интеллекта, интегрированного в его мозг, Алексей сохранял собственное восприятие и суждение.

– Начистоту, капитан? – он слегка наклонился вперёд. – Я знаю, что произошло в деревне Аль-Рашид. Знаю об операции «Чистый лист» и испытаниях