Беглая Землянка для Командора - Наталья Кошка

Пока же я буду просто любить ее. И продолжу защищать от всего зла этого мира.

Глава 26

Марина

Не знаю сколько я проспала, но, когда Зак будит меня — чувствую себя отдохнувшей и обновленной. А главное, что мы вместе и нашим жизням ни что не угрожает. По крайней мере, пока.

Огромный серебристый лайнер дархов беспрепятственно заходит в космические доки на Маутре. Мы прощаемся с планетарными судьями и тайком пробираемся по большому чужому городу. Зак все время прячет лицо, чтобы не напороться на знакомых маурийцев. На меня тоже обращают внимание прохожие, ведь я не похожа на остальных.

Прямо-таки кожей чувствую на себе пристальные взгляды маурийцев. Не то чтобы они были враждебными, скорее изучающими, как будто я для них — диковинный зверь, завезенный с другой планеты. Отчасти это так и есть.

Цепляюсь за руку Зака, пока он уверенным и быстрым шагом ведет нас по лабиринту узких улиц, резко контрастирующих с блестящими просторами космических доков. Сердце гулко колотится, отдавая тяжелым эхом в висках. Я чувствую напряжение Закариса, ощущаю, как он собирается с духом перед предстоящей встречей с братом.

Наконец, мы останавливаемся перед ничем не примечательным домом, сложенным из серого камня. Зак глубоко вздыхает и прикладывает ладонь к скрытой панели у двери. Проходит несколько долгих секунд, прежде чем дверь бесшумно отворяется, пропуская внутрь луч яркого света. В проеме показывается высокий мужчина.

Вблизи Кальверт оказывается точной копией Зака, но с более суровым выражением лица и глубокими морщинами, прорезавшими лоб. В его взгляде читается усталость и недоверие. Он окидывает меня тяжелым оценивающим взглядом, а затем переводит глаза на брата.

— Зак… Я думал, ты мертв, — бормочет Кальверт. В хриплом голосе слышны нотки сдержанной боли и ярости.

— Я жив, Кальверт. И мне нужна твоя помощь, — твердо произносит Зак, не отводя взгляда.

Кальверт отступает, пропуская нас внутрь. Дом оказывается довольно скромно обставлен, но при этом выглядит очень уютным и обжитым. В воздухе витал слабый аромат каких-то трав и специй. Хозяин дома жестом указывает нам на низкие кресла, расставленные вокруг небольшого овального столика.

Повисает неловкое молчание. Я кажусь самой себе лишней, но в тоже время понимаю, что мое присутствие необходимо Закарису и потому не собираюсь его оставлять. Крепко сжимаю руку, посылая молчаливое ободрение.

— Зачем ты прилетел, Зак? Ты понимаешь, чем рискуешь? Здесь тебя объявят в розыск, — глухо произносит Кальверт, первым нарушив затянувшееся молчание.

— Я знаю, но должен доказать свою невиновность. Я не убивал их, Кальверт. Ты должен мне поверить, — голос Зака звенит от напряжения в тишине комнаты.

Кальверт хмурится. Кажется, он нам не верит и сомневается.

— Я очень хочу тебе верить, Зак. Но все улики говорят об обратном. И свидетель… Ты был в ярости, не контролировал себя, — он дернул подбородком, словно этот разговор причинял ему физическую боль. А мне стало ужасно жаль обоих братьев.

— Меня опоили, брат! Кто-то подсыпал мне дрянь в напиток. Я не помню, как все произошло. И не меньше твоего хочу узнать правду, найти виновного! И без тебя нам не справиться. Нужно отыскать Веринею и переговорить с ней, — отвечает Зак.

В комнате снова становится тихо. Наблюдаю за Кальвертом, пытаясь понять, что происходит у него в голове. И вижу борьбу, разгорающуюся в его глазах — между верой в брата и грузом доказательств, свидетельствующих против него.

— Веринея… Почему ты думаешь, что она причастна? — спрашивает Кальверт и его голос будто бы стал тише, глуше. Неужели он готов нас выслушать?

— Она была последней, кто видела меня перед тем, как все случилось. И никто не может ее найти. Она просто исчезла! — резковато бросает Зак.

И это он еще умолчал о том, что Веринея связана с Эльсорт. Да, за бывшей невестой маурийца тянется странный след.

Закарис сильнее сжимает мою руку. Наверняка ему этот разговор дается непросто, как и ожидание того, какое решение примет брат. Может, он сейчас вышвырнет нас за порог или вызовет местных планетарных судей?

Кальверт очень долго молчит, опустив голову. Затем вскидывает глаза, и я вижу, что он принял решение. В его взгляде больше не осталось сомнений.

— Хорошо, я тебе помогу, — кивает, и на этот раз его голос был полон отчаянной решимости. — Не знаю, что произошло тем вечером, но я знаю тебя, Зак. Ты бы не стал убивать наших родителей. И помогу найти Веринею. Но будь осторожен: кто-то очень хочет, чтобы ты исчез.

Закарис выдыхает с облегчением. И я вместе с ним. Просто гора свалилась с плеч! Прижимаюсь плотнее к боку моего маурийца, разделяя на двоих его волнение и дрожь.

— Спасибо, Кальверт. Спасибо…, — шепчет Зак дрогнувшим голосом. — Для меня твои слова много значат.

— Не стоит благодарности! Придется действовать быстро и слажено. Найти Веринею будет очень непросто, у нее много связей. И нам придется быть крайне осторожными, — суховато отвечает Кальверт, растирая ладонями лицо. И только покрасневшие и воспаленные веки выдают его настоящие чувства. Он тоже переживает!

Ощущаю прилив сил и новую вспышку надежды. У нас появился шанс! Шанс доказать невиновность Закариса, отомстить за смерть его родителей. И я прекрасно понимаю, что это еще не конец. А Веринея — ключ к разгадке этой страшной тайны.

*** — С чего начнем? — спрашивает Зак, отпустив мою руку и повернувшись к брату всем корпусом.

Кальверт задумчиво чешет подбородок, его взгляд проходится по стенам комнаты, словно он ищет ответ в самом воздухе.

— Веринея — не дура. Она наверняка хорошо спряталась, если на самом деле причастна к этой истории и знает, что ты на свободе и ищешь ее. Но и у нее есть слабости. Ты знал, что твоя бывшая любит азартные игры? Если она еще здесь, то, скорее всего, посещает подпольное казино в Нижнем Городе.

— Веринея играет на деньги? — Закарис выглядит донельзя изумленным. — Чего еще я не знаю о ней? Пока служил в космическом флоте, она развлекалась таким образом? Да уж…. И раз уж мы всерьез обсуждаем дальнейшие действия, я считаю, что Марине не стоит идти с нами. Нижний Город — опасное место.

Ну вот! Меня опять пытаются списать со счетов. Но я не для того проделала такой путь, чтобы отсиживаться