Шут - Ник Гернар

за предоставленную информацию. Она будет принята к сведению. И я полностью согласен с тем, что до прояснения всех обстоятельств дела свидетелю лучше оставаться под защитой ЦИР, чем оказаться под давлением того же Стародубцева, чьи симпатии в сторону Биосада ни для кого не являются секретом. Любые контакты с представителями данной корпорации в данный момент я считаю для вас опасными и недопустимыми. Все вопросы, связанные с вашей временной неприкосновенностью, я решу сам сразу же после вашего ухода. Но ситуация в самом деле очень сложная. И если она усложнится еще больше, я… готов полностью взять на себя заботу по обеспечению безопасности Басаргина. А это очень даже может быть, так что будьте готовы. Дело в том, что мои… друзья на китайской стороне пару часов назад прислали мне несколько фрагментов того видео, которое сейчас готовят для официальной демонстрации. И должен отметить, наш свидетель Басаргин выглядит на этих кадрах чуть ли не как главный террорист, в то время как опасность для госпожи Селиверстовой совершенно не очевидна. Думаю, они планируют сделать ставку на посттравматический синдром или конфликт мутаций. Другими словами, за сутки вам было бы неплохо подготовить доказательную базу профпригодности Басаргина, экспертизу его мутационного комплекса, психоневрологическое заключение и подробную биографическую справку, — спокойным и доброжелательным тоном сказал Калинин. — Чтобы предоставить их по требованию в любой момент. На этом предлагаю пока попрощаться.

— Спасибо за ваше время, Анатолий Петрович, — сказал Данилевский с вежливой улыбкой, поднимаясь.

Я последовал за ним.

Покинув кабинет, мы в полном молчании прошли по коридору, спустились на лифте и вышли к ждущему лимузину.

И только когда машина тронулась, я решился спросить:

— И что теперь? Похоже, он поверил, так что в этом смысле план удался. Но наша встреча с Биосадом отменяется, а еще он хочет мои данные…

Ян шумно выдохнул и провел рукой по лицу.

— Все плохо, Монгол. На самом деле его не особенно волнует ни Селиверстова, ни Биосад… Не понял? Ему нужен ты! Ситуация напрямую никак не касается Калинина и не относится к сфере его интересов, но за два часа до нашего визита он уже успел ознакомиться с какими-то кадрами, скопированными из еще не подготовленного официального видео! Вот и думай, откуда что растет. Или видео произвело на его шпионов неизгладимое впечатление — настолько, что они сразу поспешили поделиться находкой со своим хозяином. Или тебя взяли под наблюдение раньше. Например, после участия вместе с Селиверстовой в переговорах со Штайнером… — он задумчиво нахмурился. — Вероятно, Калинин уже попытался копнуть твое прошлое, чтобы понять, откуда ты такой взялся. И наткнулся на стену, которой я окружил тебя в информационном поле. А теперь у него появился благовидный предлог запросить эти данные напрямую… «Полностью взять на себя заботу» — это не защита, Монгол. Это мягкая, вежливая формулировка для изоляции. Лагеря с повышенным комфортом еще никто не отменял.

У меня внутри все похолодело.

— И… что теперь?

— Что касается ситуации в целом, теперь он начнет копать в сторону Биосада и его людей. А Биосад, почувствовав интерес со стороны Калинин, наверняка начнет нервничать и совершать ошибки. По крайней мере, я на это надеюсь. А что касается подробных сведений о твоей персоне… — он погладил кончиками пальцев инфономик над бровью. — То эта гильотина — сразу на две головы. Твою и мою. Придется, видимо, использовать все доступные ресурсы…

— Например?..

— Семья, — коротко ответил Данилевский. — Не думал, что когда-нибудь придется прибегнуть к этому унизительному способу. Но живая собака лучше мертвого льва. Так что готовься. Сегодня вечером познакомлю тебя с Данилевским-старшим.

— Твоим отцом?

На лице Яна застыла маска напряженной сосредоточенности.

— Моим дедом.

Дальше мы ехали молча.

Данилевский думал о чем-то своем.

А я — о том, что прямо сейчас нам только этого хитрого геморроя и не хватало. Со всякими многоходовочками, недомолвками и скрытыми мотивами. Вроде все культурно, спокойно, и пахнет хорошо. А на деле — гремучий котел змей, готовых сожрать друг друга.

Но я искренне верил в способности Яна и его влияние. Не сомневался, что так или иначе мы выкрутимся. Вот только это может занять немало времени, а между тем где-то на той стороне Шанхайского рифта неопытным и слабым игроком со звучным именем «Императрица» была активирована некая цивилизация. И как они все там сейчас выкручиваются, без оружия и без меня, я не знал. А еще меня беспокоило, не пошлет ли Вэй Шэн в Жемчужину своих монахов. Хотя по идее они все, ну или как минимум большинство, уже должны были побывать там. А повторно в рифт войти невозможно…

Когда лимузин наконец свернул на ту улицу, где располагался головной офис ЦИР, Ян вдруг вздрогнул, отвлекаясь от своих мыслей. Коснулся инфономика.

— Да, София, я вас слушаю, — сказал он строгим деловым тоном. Несколько секунд помолчал, и тут я увидел, как бледнеет и вытягивается его всегда невозмутимое лицо. — Что вы сказали?.. Никого не впускать до моего прибытия! Это приказ! Хотя нет. Это все обострит. Пустите их в экономический отдел. И спокойно, без нервов, как будто мы только их и ждали. Нет, в отдел кадров без моего присутствия ни в коем случае! — вспылил он. — Вы меня слышали? Коммерческий отдел! Через десять минут я буду уже на месте.

Он сбросил вызов. Звериные желтые глаза сузились от злости, руки на мгновение сжались в кулаки — и медленно разжались.

— Что там случилось-то⁈ — не выдержал я.

— Госбезопасность и спонсорская комиссия только что явились в головной офис для проверки, — медленно выговаривая слова, ответил он, глядя сквозь меня.

Я тихо выругался.

Нас обложили со всех сторон.

— Ты все еще уверен, что копают под меня? — спросил я Данилевского. — Больше похоже, что это под тебя копают.

Ян провел ладонью по лицу.

— Может, и так. В шахматах это называется «вилкой». Когда атакуют одну фигуру, чтобы взять другую… Мы уже почти приехали.

Площадка перед входом в офис все еще не до конца была отремонтирована после недавних событий. Так что рабочие машины суетились вокруг нее, люди в оранжевых робах, перекрикивая шум вокруг, пытались докричаться друг до друга. Запахло гудроном и паленой резиной.

А напротив центрального входа на парковке стояло три черных микроавтобуса и четыре машины с метками СБ.

Лимузин остановился рядом с ними, и как только дверь распахнулась, нам навстречу бросилась белая, как снег, София. Как всегда, в строгом костюме и с ярко-красной помадой на губах.

— Ян, нас… нас… — она задохнулась от волнения и запнулась, увидев меня.

— Прекратите панику, —