Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон

— Во всяком случае ничего больше я уже не соображала, — заключила Айви.

Они сидели в Бункере вокруг стола для совещаний. Маркус воздержался от слова «дознание», однако было ясно, что именно оно и происходит. Как минимум — добросовестная попытка тщательно установить все обстоятельства вчерашних событий. Маркус открыл собрание кратко и по делу, однако затем все пошло наперекосяк, поскольку Джулия настаивала, что все нужно рассказать «с начала» — как она проснулась в Белом доме рядом с ныне покойным мужем и спустилась к завтраку с ныне покойной дочерью, как внезапно разразился конец света, и все остальное до того самого момента, когда тридцать шесть часов спустя она оказалась на борту корабля, в дикой спешке запущенного на орбиту. Вся история представляла собой цепочку совпадений и недоразумений, нелепых настолько, что в целом казалась почти правдоподобной. Выдумать такое не смог бы и самый отъявленный лжец. Повествование заняло чуть ли не час, несмотря на то что Маркус все чаще и все откровенней посматривал на свой швейцарский хронометр, а слушатели испытывали сложную смесь чувств, от почти гипнотической скуки до ужаса пополам с сарказмом.

Похоже, Джулия всерьез полагала, что их интересует происшедшее с мертвыми людьми на мертвой планете. Для новичков это было типичным заблуждением. В ее случае все усугублялось тем, что она привыкла к роли президента. К тому, что все вокруг только рады послушать, о чем рассказывает самый влиятельный человек на свете.

— Слава богу, — снова открыла она рот, — нам все-таки удалось…

— Да, — оборвал ее Маркус. Было совершенно очевидно, что слушать Джулию он больше не желает. Было столь же очевидно, что переходить к следующему пункту повестки ему тоже не слишком хочется.

От Мойры все старательно отводили взгляд.

— Спасибо, Джулия, — сказал Маркус тоном, откровенно подразумевающим, что она может идти.

Джулия слегка удивилась:

— Мы ведь еще не выслушали доктора Крю?

— Да, но тебя мы выслушали, — отметил Маркус.

Джулия наконец поняла. И ей это не слишком понравилось.

— Прекрасно, — произнесла она, медленно поднимаясь со своего места. — Маркус, как я уже успела сказать, я буду рада принести наибольшую пользу где только смогу.

— Принято к сведению, — ответил Маркус. Смотрел он все это время на Айви, сидящую прямо напротив него. Дина знала, о чем они оба думают: «От тебя здесь никакой пользы и как бы даже не хуже того, потому-то тебя сюда никто и не звал». — Спасибо, Джулия.

Экс-президент вышла из-за стола. У двери, ведущей в Парк, она в последний раз обернулась и посмотрела на Маркуса со щенячьим выражением, словно ожидая, что сейчас он расхохочется над удачной шуткой и, хлопнув себя по ляжке, сердечно предложит ей вернуться за стол. Не дождавшись этого, она переменилась в лице — Дина даже слегка испугалась.

Каково это, подумала она — неделю назад ты швырялась атомными бомбами, а сейчас тебе предлагают выйти за дверь. Джулию такое явно не обрадовало. Она резко развернулась в поисках выхода — или же чтобы спрятать лицо — и открыла дверь. Сразу за дверью Дина заметила поджидавшую кого-то девушку в хиджабе. Он закрывал нижнюю часть лица, однако глаза девушки при виде Джулии радостно вспыхнули, такие же чувства читались и в жестах. Выходя, Джулия приветственно протянула руку и положила ей на талию. Они неторопливо удалились плечом к плечу, дверь за ними закрылась.

В бункере остались Маркус, Дина, Айви, Мойра, Сальваторе Гуодян и Чжон Ху, специалист по прикладной математике и основной теоретик Ковчега по динамике роя. В орбитальной механике и ракетных двигателях — то есть в традиционных технологиях, отвечающих за поведение отдельных космических аппаратов, — у них имелись эксперты и посильней, однако Ху, специалист по сложным системам, был основным разработчиком «Параматрицы» и единственный мог понять и объяснить, что в рое происходит не так. Большую часть жизни он провел в Пекине, но и в западных университетах проработал достаточно, чтобы уверенно овладеть английским. Маркус кивнул ему, и Ху заговорил:

— Я проанализировал то, что случилось. Как нам уже известно, одна из капель была загнана в угол, что привело к касанию. — Это был вежливый способ сказать, что две капли столкнулись, но не слишком сильно. — Несмотря на это, Капля-214 сохраняла управление и имела возможность избежать второго касания.

— Почему же она этого не сделала? — требовательно спросил Маркус.

— Алгоритм предсказал, что капля пройдет рядом, ничего не задев, и, соответственно, выполнил лишь стандартный маневр. Пилот отвлекся в результате удара и потерял ориентацию, поэтому не рискнул переходить на ручное управление, чтобы уклониться.

— Пилота я не виню, — отметил Маркус, — мы им множество раз говорили летать на ручном лишь в крайних случаях. Но вот почему ошибся алгоритм?

— Он не ошибся, — возразил Ху, — у него просто были неверные данные. Я сейчас покажу. — Прикоснувшись несколько раз к планшету, он вывел на большой экран над столом трехмерную модель «Иззи». В первом приближении схема выглядела вполне разумно — на ней в числе прочего были представлены модули и космические аппараты, пристыковавшиеся всего несколько дней назад. — Эту модель система вчера использовала, чтобы уйти от столкновения.

Проведя пальцем по планшету, он развернул модель так, что они могли видеть станцию со стороны надира. Ху увеличил изображение, и перед ними оказался легко узнаваемый «самокатный руль» — Генетический архив человечества с двумя холодильными камерами, торчащими влево и вправо под «Звездой». Примерно то же самое Дина наблюдала вчера из эмки.

— Подожди-ка, — воскликнула Айви, — это и есть точная модель? Целиком?

— Да, — вздохнул Ху.

— Здесь же нет теплозащиты, — продолжала Айви, — это еще примерно метр!

— Совершенно верно, — кивнул Ху, — с этой точки зрения модель устарела. Мы уже загрузили новую версию.

Все понимали, что виноватых нет. Капельмейстеры два года бились над тем, чтобы поддерживать в компьютерах точную трехмерную модель «Иззи», но с учетом каждодневных изменений задача была почти невозможной. Мягкие элементы конструкции, включая теплоизоляцию, имели в этом смысле относительно низкий приоритет. Человек мог и сам мысленно добавить их, глядя на модель. А вот компьютер не мог.

— И тем не менее мы никогда полностью не полагались на точность модели, — возразил Маркус. — Капля не должна была пройти так близко.

— Сейчас я покажу, что случилось. — Ху вывел на экран видео, снятое камерой наблюдения — по-видимому, с одной из ферм.

Генетический Архив Человечества и окружающий его слой теплоизоляции не попали в центр кадра — их было видно лишь в правом нижнем углу. Иными словами, съемка была не самой идеальной. Однако они могли видеть, что происходит. Справа медленно выползла капля