Моя обитель - Эмили Ли

медленно скрылся за дверью, на ходу разворачивая бумаги. Несколько долгих минут и Эвелин собралась уже уходить, как дверь дома распахнулась настежь. Мужчина с диким видом выскочил на улицу, прижимая к груди бумаги, и стал быстро вертеться, мечтая найти неожиданного благодетеля, вернувшего ему лавку. Слезы радости не останавливаясь текли по лицу мужчины, делая Эвелин чуточку счастливей.

– Прости меня, – едва слышно прошептала она из своего укрытия, не замечая своих слез, – это моя вина. Знаю, того, что произошло, не вернуть. Но пусть это послужит утешением.

Вернула она ему и все монеты, что он когда-то заплатил ей за защиту. Сумма немаленькая. Пригодится ему и его семье. Но это он заметит позже, когда схлынет первая волна счастья.

Эвелин дождалась, пока Фаррел снова скроется за своей дверью, и устало поплелась домой.

Глава 9

Эвелин расчесывала свои вымытые волосы и бездумно смотрела на камин, где догорала одежда, что была на ней сегодня ночью. Звуки снизу оповестили, что таверна открылась для посетителей, а это значит, что скоро Кассия спустится вниз для завтрака. Эвелин сможет забрать у сестры Лесли и завалиться спать. На целые сутки.

С улицы донесся лай, который Эвелин узнала из сотни других. Кассия пошла на завтрак с её собакой? Воительница подскочила и поспешила вниз. Сестра сидела рядом с отцом Джеймсом и мило ему улыбалась, что-то рассказывая, у их ног крутилась Лесли. Картина поражала своей идиллией. Поражала и вызывала гнев. Кассия решила забрать у неё и это? Лесли её, Эвелин, собака! Какого черта Кассия не вернула её перед тем, как идти на завтрак? Что воительница и спросила, когда подошла к молодой парочке, ожидающей своей трапезы.

– Я собиралась зайти к тебе и отдать Лесли, – стала оправдываться Кассия, – но отец Джеймс сказал, что особой срочности нет, что не стоит тебя будить так рано, что ему Лесли нравится и её присутствие ему в радость.

Эвелин собиралась разразиться новой порцией возмущения, но служитель коснулся её руки, привлекая к себе внимание.

– Что случилось?

Его синие глаза беспокойно рассматривали её начинающий виднеться синяк на скуле.

– Поскользнулась и упала в ванной, – огрызнулась она и тряхнула головой, скрывая травму за волосами.

– Руки тоже ушибла? – он бережно провел пальцем по её коже, стараясь не задевать разбитые костяшки.

– Да, – рыкнула Эвелин и вырвала свою руку.

– Эвелин! Не ругайся, – взмолилась Кассия. – У меня сегодня важный день! Я не хочу портить его ссорой с тобой! – Эвелин вопросительно приподняла одну бровь, требуя объяснения. Девушка счастливо заулыбалась и эмоционально воскликнула: – Я буду петь в церковном хоре! Отец Арнон услышал, как я напевала песенку. Ему понравилось, он отправил меня к пастору, чтобы тот утвердил! И вот сегодня мой дебют! Я так сильно волнуюсь! А вдруг остальным прихожанам не понравится?

– Исключено. Вы чудесно поете, Кассия! – поддержал её служитель.

Девушка зарделась от похвалы, а Эвелин чуть сдержала раздраженный выдох. Но все ж решила, что завтракать будет позже, когда сестра и отец Джеймс уйдут.

– Ты просто обязана прийти и поддержать меня! – возглас Кассии остановил уже уходящую Эвелин. – Ну же, сестрёнка, это недолго! Или ты чем-то занята с утра?

Умоляющий голос и просящий взгляд Кассии перекрыл рвущееся наружу недовольство у Эвелин. Воительница помнила, как мама всегда поддерживала любые начинания своих детей. И раз мамы сейчас нет рядом…

– Хорошо, – буркнула женщина.

Кассия благодарно улыбнулась и как можно незаметнее указала сестре глазами на соседний столик, намекая, что садиться завтракать с ними не стоит, что она будет только мешать. Но Эвелин и не собиралась оставаться в таверне. Аппетит, если и был недавно, то теперь окончательно пропал. Она подождала, пока Лесли поест, и увела её за собой в комнату, перед этим сказав Кассии, что будет в обители, но чуть позже. Сестра не возражала. Конечно, ни к чему третий человек в её паре с отцом Джеймсом.

Эвелин с большего замаскировала синяк на лице, надела перчатки, а потом присела перед Лесли и потрепала её по загривку.

– Я на пару часиков схожу и вернусь. Сама знаешь, эти клуши, что собираются в церкви, осуждают присутствие животных, да и неизвестно насколько этот хор затянется.

Собака жалобно заскулила, но Эвелин была непреклонна, закрыла её в комнате и пошла в сторону обители. Насколько она помнила, песни обычно идут после службы, значит, пешком добраться вполне успеет.

Церковь была полна людей. Контраст между старым поколением, что верует в Создателя, предчувствуя окончание пути, и девами, которые стреляли глазками юному отцу Джеймсу и более улыбчивому и степенному отцу Патрику, поражал. Эвелин чуть сдержала смешок.

Стоять было утомительно, поэтому воительница нагло вклинилась между нарядно одетыми прихожанами на третьем ряду, удобно усаживаясь на скамью. Должна же она видеть, как поет её сестра. Служба всё ещё шла. Отец Патрик вещал о силе очищения и о покаянии за свои грехи. Эвелин скучающе блуждала взглядом по лицам сидящих здесь людей. Спокойные. Значит, новости с портового района ещё не добрались до этой части города. Иначе б служба напоминала улей из перешептывающихся людей.

Зато новости дошли до комиссара. Отец Патрик оборвал свою речь на полуслове, изумленно уставившись на стражников, что шли по проходу к алтарю. Остальные люди стали оборачиваться, ища причину волнения служителя.

– Прошу простить, досточтимый отец Патрик, мы на минутку, – извинился один из людей комиссара, а потом остановился возле Эвелин. – Пройдемте, – сказал ей мужчина и положил руку на рукоять своего меча, заранее предупреждая.

Церковь одновременно наполнилась гулом едва слышных перешептываний. Некоторые из недовольств воительница слышала и ранее, ничего нового… Это было что-то из разряда: «Так и должно было закончиться… сам Создатель разгневался, видано ли дело, что женщина мужчиной притворяется и оружие носит… наконец-то стражи порядка взялись за свою работу и обратили внимания на вызывающее поведение этой женщины…»

Воительница криво ухмыльнулась, лениво поднялась, медленно, вальяжно пошла за стражником. Двое других шли позади, словно боялись её побега.

– К чему это представление? – иронично поинтересовалась Эвелин, когда они покинули пределы церкви. – Могли бы передать приглашение комиссара обычным способом.

– У нас распоряжение взять вас под стражу! Благодарите, что мы ещё не забрали у вас оружие и не связали ваши руки!

Эвелин плохо себе представляла, как это у них получилось бы сделать, но решила не затевать спор. Устала и хотела спать.

Её сопроводили до кабинета комиссара, оставили и спешно закрыли дверь, боясь попасть под гнев начальника. Эвелин взглянула на Хадвина, того, казалось, сейчас разорвет от переполняющих