Моя обитель - Эмили Ли

– Садись на моё место, так не будешь никого видеть. А мне не привыкать. На службе десятки глаз испытывают меня своим вниманием.

Воительница не удержалась, повернула голову и посмотрела на его руку, что ещё лежала на её плече. Если Эвелин ещё немного склонит голову, то сможет дотронуться до неё губами. А можно и вовсе потереться о неё щекой.

– Прости за фамильярность, – он понял её взгляд и паузу по-своему, убирая руку.

Она не ответила, молча пересела. Подошедшая официантка перечисляла, что можно заказать, но Эвелин её почти не слышала, пребывая во власти посетившего недавно видения. Глаза раз за разом находили его руки, навязчиво приглашая коснуться.

Эвелин толком не помнила, что заказала, просто хотела как можно быстрее избавиться от изумленно глазеющей на них официантки. Джеймс ничего не говорил, откинулся на спинку стула и в ожидании еды скучающе постукивал пальцами по столу, отбивая незатейливый ритм. Это зачаровывало её.

– Интересно, руки у тебя сейчас теплые или прохладные? – прошептала она, не замечая, что сказала это вслух.

Джеймс встрепенулся и чуть подался вперед, взгляд не был насмешливым или изумленным, словно то, что она спросила, было нормальным.

– Можешь коснуться, – ответил он и протянул ей руки через стол.

Эвелин захлопала ресницами, не в силах отвести глаз от протянутых к ней ладоней. Здравый смысл куда-то улетел, вместе с её голосом. Дотронуться очень хотелось. Собственные пальцы зудели от желания, а лицо передавало всю гамму охвативших её чувств.

Видя её нерешительность, он аккуратно стянул с неё перчатки и накрыл руки своими, а затем перевернул ладонями вверх, бережно удерживая, и стал аккуратно водить большими пальцами по самому центру ладони.

Эвелин понимала, что неправильно, что нужно вырвать свои руки и бежать как можно дальше от этого человека, но продолжала сидеть и смотреть в его глаза, таять от прикосновений и тонуть в этом мгновении.

– Джеймс… – сорвалось у неё с губ. Не знала, что сказать ему, просто хотела произнести его имя. Представить, как бы оно звучало, если бы…

Подошедшая официантка кашлянула, привлекая к себе внимание. Эвелин резко одернула свои руки, пряча их под столом, чуть сдерживая себя от позорного бегства. Как долго они просидели вот так, держась за руки и смотря друг другу в глаза, что не заметили, как пролетело время и как вернулась официантка с уже приготовленным заказом? И если Эвелин испытывала целую гамму чувств, главным из которого был стыд и ужас от произошедшего, то отец Джеймс был невозмутим. Он пожелал ей приятного аппетита и принялся есть.

Его спокойствие, настоящее или напускное, вернуло постепенно мир и в её душу. Служитель спросил о каком-то пустяке, она ответила. Снова спросил…

С ним было легко. Джеймс сумел вырвать её из плена смятения и увлечь беседой. Она не уловила момент, когда начала непринужденно болтать и смеяться, как перестала смущаться и как позволила себе открыто любоваться его лицом. Не заметила, как трапеза перешла в неспешную прогулку. Не увидела, как они свернули в сторону дома.

– Тебе нужно отдохнуть. Вряд ли прошлой ночью ты спала, – сказал Джеймс, останавливаясь. Эвелин с удивлением обнаружила себя возле родной таверны. Служитель добавил: – В шесть вечера я зайду за тобой. Съездим в Гротеру. До встречи Эвелин, и спасибо за уделенное мне время.

Он вдруг взял её руку и поднес к своим губам, на секунду замирая, едва касаясь. Глаза закрыл, как если бы желал отдаться этому мгновению. И почти сразу же отпустил руку, не оглядываясь ушел, оставляя её одну.

Она только сейчас смогла выдохнуть. Мужчина в одеянии служителя скрылся из виду, а Эвелин всё ещё ярко чувствовала прикосновение его губ, словно он всё ещё целовал её… Целовал… Она шумно выдохнула и прижала руку к груди, отказываясь находить логическое объяснение его поступку, разрешила позволить себе совсем немного помечтать…

***

Ровно в шесть вечера раздался стук в дверь. Эвелин вдруг заволновалась. Она почувствовала себя сейчас девчонкой, которую впервые пригласил на свидание понравившийся ей мальчик, радовалась и переживала одновременно.

Мельком брошенный на зеркало взгляд разом остудил её пыл. С отражения на неё смотрела взрослая женщина. Привычное суровое выражение лица указывало на опасный образ жизни, который она вела. Сильное тренированное тело никогда не наряжали в платья: ни родители, ни она сама. Она родилась в семье воинов, иной жизни не могло быть, кроме той что есть у неё сейчас. И Эвелин всё устраивало.

Свидания? Романтика? Прочие прелести отношений, какие бывают между простым парнем и милой девушкой? Не для неё. Такие как она, кайми, редко находили себе пару среди обычных людей. Как правило, они заключали союз с воинами своего же народа. Людьми, чья сила духа была так же велика, как и у рыжеволосых женщин-воительниц.

Перед глазами возник образ милой сестры и её очаровательной улыбки, так тепло сияющей для отца Джеймса. Для… Джеймса… Красивые отношения как раз для них. Про них.

Рука сжалась в кулак. От непреодолимого желания разбить зеркало, спас настороженный голос мужчины:

– Эвелин? Ты дома?

Она, гневно хмурясь, размашистым шагом направилась к двери, резко распахнула её. Его приветливая улыбка обескуражила, вызывая против воли такую же в ответ. Их глаза встретились, и к Эвелин снова вернулось то чувство… она девчонка, которая впервые идет с мальчиком на свидание. С красивым мальчиком.

Лесли громко и радостно залаяла. Вздрогнули оба: и Джеймс, и Эвелин. Воительница поспешила отвести взгляд, вышла и направилась вниз. Джеймс последовал за ней. Каждый взял свою лошадь под уздцы и повел по улицам Кравина к воротам.

– Ты в одеянии служителя, – заметила Эвелин.

– Конечно, меня же позвало угодное Создателю дело, требующее незамедлительного решения, – напомнил он ей и подарил хитрый взгляд.

Эвелин усмехнулась.

– Почему помог? – задала она мучащий её вопрос.

– Захотел, – просто и вполне искренне ответил мужчина.

– А если я совершила что-то ужасное?

– Скорее всего так и было, – и раньше, чем она успела расстроиться, добавил, – но уверен, у тебя для этого были причины.

– Думаешь, я хороший человек? – она горько усмехнулась.

– Нет хороших людей или плохих, есть только хорошие поступки или плохие.

Она скептически хмыкнула, всем видом выражая своё отношение к его философским речам.

– Ты не ответил на вопрос.

– Я не знаю, что тебе на него ответить, – он поймал её взгляд, – а я хороший человек?

– Конечно, ты же служишь Создателю, – без тени сомнений сказала Эвелин.

– Зло может скрываться под любой личиной, как и добро, – довольно жестко проговорил Джеймс и тут же отвел глаза, устремляя их на дорогу.