Товарищ «Чума» 8 - lanpirot

— Никогда в христианском храме не доводилось ночевать, — признался Матиасу Бунге. — Как-то…

— Успокойся, дружище! — обняв камрада и коллегу за плечи одной рукой, постарался успокоить его Грейс. — В храме Исиды, значит, проблем у тебя не возникло? — напомнил матиас про Египетскую экспедицию. — И в храме Анубиса спокойненько во сне храпел и пузыри пускал! — весело засмеялся гауптштурмфюрер СС, встряхнув напарника.

— Неправда! — притворно возмутился тот. — Это ты храпел и пускал пузыри! Я — не храплю!

— Но дрыхнул-то ты спокойно? Без задних ног? — продолжал допытываться Матиас.

— Ну… да… Спал спокойно, — признал его правоту Бунге.

— Так какая тебе разница, старина? Там были одни боги, тут — другие…

— Другой, — поправил его Вальтер. — Истинный Бог один!

— Не знал, что ты настолько верующий, Вальти. Но, не переживай — всё образумится!

Пока эсэсовцы разговаривали, на площади вновь появился угрюмый староста с тремя взрослыми мужчинами, нагруженными какой-то поклажей. Судя по их внешнему сходству — сыновьями деревенского головы. Отозвав в сторону Душана, подходить к немцам староста не стал, угрюмый бородач принялся с ним что-то обсуждать вполголоса.

Через несколько минут старик-серб подошел к эсэсовцам и произнёс:

— Местные жители еду принесли, как просили. Теперь просят заплатить…

Грейс вызвал к себе начальника охраны и, указав на старосту, бросил:

— Заплати, Дитерикс, сколько он просит. И не борзей! Мы сюда не на один день пришли — не протянем долго на концентратах, суррогатах и тушёнке. А станешь запугивать — разбегутся по этим чёртовым горам, как тараканы… А то и за стволы еще возьмутся, — понизив голос, добавил он. — А оно нам надо? Партизан в округе и без того хватает.

— Понял, — коротко ответил начальник группы силового сопровождения. — Сделаю, герр Грейс!

Когда слегка подобревший староста скрылся, оставив на мостовой мешки с продуктами и спрятав в карман штанов щедрое вознаграждение в рейхсмарках, к немцам вновь подошел старый серб, успевший перекинуться с местным главой еще парой-тройкой фраз.

— Что, эта бородатая рожа с нами даже разговаривать не желает? — недобро усмехнулся Бунге, наблюдая, как солдаты переносят продукты на импровизированную кухню, разбитую немного в стороне от входа в церковь. — Церковь засрали, от настоящих арийцев хари воротят… Плохое у меня предчувствие, Матиас, — вновь завел свою шарманку Вальтер. — Пойду распоряжусь, чтобы караульные в оба смотрели.

Бунге ушел, а старик, оставшись один на один с гауптштумфюрером СС, интригующе произнес:

— Я узнал у старосты, отчего церковь заброшена…

— Он тебе рассказал? — Глаза Матиаса загорелись от предвкушения тайны. А что она будет, он ни капли не сомневался. — Давай уже, не томи!

— По селу ходит одна древняя легенда, — произнёс старик. — И я угадал со временем — «вторая волна переселения».

— Да ты вообще уникум, Душан! — похвалил старика Грейс. — Жаль, что ты не немец — мог бы сделать отличную карьеру в нашем ведомстве. Но, сам понимаешь, для восточных народностей это практически нереально… — Виновато развёл он руками. — Я никогда не понимал этой националистической политики…

— Какая карьера, господин Грейс? — печально покачал головой старик. — Я уже и так одной ногой в могиле. Я был бы счастлив, если бы сумел провести рядом с вами остаток дней, наблюдая за вашей работой… Ну, насколько хватит сил, конечно.

— Ну, это я тебе могу гарантировано пообещать. Такой помощник мне всегда пригодится. Ты просто кладезь информации! Так что тебе рассказал староста? — вновь вернулся Матиас к предыдущей теме разговора.

— Староста точно не знает, — покачал головой Душан, — но как ему рассказывал отец, а отцу — дед, а деду прадед…

— А тому его прапрадед, — продолжил несложную логическую цепочку Матиас. — На этом можешь остановиться.

— Хорошо. Одним словом, где-то около трёхсот лет назад тьма вышла из дьявольской пещеры и накрыла собой всё село.

— Что за тьма? — Тут же вцепился Грейс.

— Он не знает, — вновь мотнул головой Костич. — Всё твердит про какое-то зло. Вставшие на защиту людей священники были умерщвлены прямо в своей святой обители. И над ними был проведен какой-то обряд. Чтобы выжить, уцелевшим жителям села пришлось отсюда бежать. Они скитались больше сотни лет, пока наконец, не вернулись в родные места. Однако, все священники, которые пытались возродить осквернённую церковь, очень быстро умирали. Селяне даже писали слёзные прошения в Сербскую митрополию…

— И успехов, я так понимаю, в этом не достигли?

— Да, пару раз приезжали какие-то монахи-мракоборцы, — ответил Душан. — Во время одной из попыток эту церковь заново освятить, большая часть из них отдала богу душу. Именно тогда Сербской автокефальной церковью было принято решение закрыть её навсегда. Что и было сделано…

— Но нас-то староста отчего-то туда пустил… — возразил Матиас.

— Первые годы к церкви вообще боялись приближаться, — пояснил старик. — Но ничего страшного не происходило. Вот они время от времени её и использовали. В основном, размещая в ней чужаков.

— Таких как мы, — усмехнулся Грейс, — которых не жалко.

— Но это происходило очень редко, последний раз еще при деде нашего старосты.

— Оно и видно, — произнёс эсэсовец. — Но, ничего, мои парни всё вычистят — будет как новенькая! Так, а что там с пещерой? Ну, из которой вышла тьма? — повторил он слова старика. — Далеко до неё добираться?

— Нет, — мотнул головой Душан. — Рядом она — не дольше часа пешком. Местные оттуда лёд для собственных ледников таскают…

— И никакой тьмы, значит, не боятся? — хохотнул Матиас. — Вот в таких случаях меня всегда это двоедушие поражало: тьма-тьмой, но если надо для хозяйства, то чуть-чуть можно.

— Они рубят лёд у самого входа. Далеко заходить боятся. Хотя, как утверждает староста, лёд там намного чище…

— Не дольше часа, говоришь?.. — задумчиво произнёс профессор. — Пока мои ребятки приберутся, пока сготовят ужин… У тебя еще остались силы, старина? — спросил эсэсовец у старого серба.

— Не столько, сколько хотелось бы, — отшутился Костич, — но на «туда и обратно» ещё хватит.

— Отлично! Вальти! Вальти! — возбужденно закричал Матиас. — Тащи сюда свою задницу! Выходим через десять минут!

Особо