Эпицентр - Евгений Иванович Филенко

Все эти попытки оканчивались провалом. Клавдий не поддавался ни на булавочные уколы, ни на откровенное хамство. Это был человек противоестественного душевного равновесия. Порой Денису казалось: стоит Клавдию лишь немного возвысить голос в ответ на его выходки – и он падет к нему на грудь со слезами благодарности и раскаяния.

Но Клавдий молчал и ковырялся в своих карточках.

«Человек работает, а я бездельничаю. Безделье порождает порок… Вероятно, такими и должны быть истинные ксенологи, энтузиасты и подвижники, провалиться бы им в экзометрию!» – подумал Денис, раздраженным тычком раздвигая створки дверей.

Он тут же остановился и даже слегка попятился.

За его спиной под столом продолжал шумно ворочаться и вздыхать Клавдий. А в дверях, занимая весь проем, стоял огромный человек в потертых джинсах и просторной куртке, что была небрежно расстегнута на голой, пятнистой от застарелых ожогов груди.

2

Темное от загара лицо пришельца не выражало ровным счетом ничего, а светлые глаза внимательно изучали творящийся в кают-компании свинарник.

«Монумент, – в панике подумал Денис. – Статуя Командора. Нет, древнегреческий сфинкс. Не египетский, а именно древнегреческий. Сейчас затеет задавать вопросы, а потом всех съест». Он попытался хоть как-то спасти ситуацию и тактичным покашливанием упредить Клавдия, но поперхнулся и раскашлялся не на шутку.

– Дать водички? – участливо спросил Клавдий и на четвереньках развернулся лицом к выходу.

Гость задержал взгляд на Денисовом «галстухе» и медленно затянул молнию своей куртки под горло.

– Здравствуйте, – сказал он бесцветным голосом. – Меня зовут Константин Кратов, – он внимательно посмотрел на Клавдия. – Что вы делаете под столом? Играете в тянитолкая?

– Что я делаю? – переспросил Клавдий. – Собственно, ничего особенного… Видите ли, они не хотят принять нашу миссию.

– Давайте по порядку, – сухо сказал Кратов. – Кто – они?

– Альбинцы, – пояснил Клавдий. Помолчав, добавил: – Это такие орнитоиды. Птицы.

– Злые такие птички, – выперхал Денис.

– Злые? – подняв бровь, спросил Кратов. – На что же они злятся?

– Это в их характере, – выдавил Денис.

Кратов неопределенно хмыкнул, осторожно обогнул Дениса и внезапно присел рядом с Клавдием, упорно избегавшим вертикального положения. В полном молчании он подгреб к себе рассыпанные графемы. «Позорище, – лихорадочно соображал Денис. – Куда бы сгинуть, чтобы никто найти не смог? Нет, теперь-то уж точно спишут на Землю!»

– Что означает этот образ? – спросил Кратов, ткнув пальцем в одну из карточек.

– Я интерпретирую это как акцентированную угрозу, – солидно заявил Клавдий.

– Тогда в сочетании с этими двумя образами его следует воспринимать как угрозу любому кораблю, который рискнет пойти на посадку.

– Именно так. Все три графемы поступили на детектор последовательно.

– Это может быть и не угроза, – робко заметил Денис. Он оправился от шока и решил, что терять ему особенно нечего. – А предупреждение об опасности, грозящей кораблям при посадке.

Кратов всем корпусом развернулся в его сторону. «Нет, не сфинкс, – мысленно решил Денис. – Скорее, броневик. И лицо как башня броневика. Глаза – смотровые щели с пулеметными дулами внутри…»

– Вы тоже ксенолог? – осведомился Кратов.

– Отнюдь, – сказал Денис и добавил с вызовом: – Денис Агеев, историк… а ныне диспетчер орбитального комплекса.

– Историк? Странно… Ну, вам-то простительно, – пробормотал Кратов и снова уткнулся в графемы.

Денис позволил себе расслабиться.

– Я полагаю, что ксенологические ребусы не следует решать на полу кают-компании, – неожиданно провозгласил Клавдий и, умилившись собственной наглостью, громко фыркнул.

– Пустяки, – невозмутимо возразил Кратов. – Ксенологии это безразлично. Лишь бы присутствовал результат.

Чувствуя себя совершенно выбитым из колеи, Денис прошел к заморгавшему зеленым глазком при его приближении пищеблоку, нацедил себе стакан минеральной воды, по температуре близкой к точке ледообразования, и выдул его единым махом.

«Недурная картинка, – думал он. – Прибывает на базу Галактический Консул. И вместо приветственных улыбок и пожеланий успешной работы обнаруживает там двух идиотов. Один из которых в растерянности сидит под столом, а другой от скуки и злости изготовился было лезть на стену…

Как он ухитрился причалить так неслышно? Говорят, у него корабль-биотехн, гибрид звездолета с живой тварью, а на биотехнов автоматика реагирует слабо. Он просто вынырнул из тьмы мироздания, подобрался вплотную и присосался к свободному шлюзу, как рыба-прилипала – без мигания позиционных огней, без шума и лязга металла о металл… Чертова автоматика, надо же так оконфузить собственного диспетчера! Ну, я ей задам профилактический досмотр!.. Да и сам тоже хорош! Ждать надо было, сидеть возле приборов, а не слоняться по пустынным коридорам, не третировать смиренного Клавдия…

И все бы ничего, будь наши дела хоть на йоту успешнее, чтобы было чем похвастать. Но внизу, на планете с дурацким и поэтическим именем Альбина, живут разумные птицы, орнитоиды, которые не хотят принять нас в свои братские объятия. Впрочем, до птиц мне как раз нет никакого дела. В конце концов, я всего лишь диспетчер, и моя функция – со всевозможным радушием встречать и провожать всех прибывающих и убывающих. Если, конечно, они намерены заниматься работой, а не совать нос в мою трудовую биографию».

Он повторил операцию с леденящей минералкой и понял, что настало самое время поболтать с Маринкой. Маринка дежурила на огромном – не в пример этой мыльнице – ксенологическом стационаре «Моби Дик», за пять парсеков отсюда. Маринке там было хорошо, ее все любили. У нее даже бывал отпуск раз в две декады, и она улетала на Землю. А он вынужден был сидеть здесь как заклятый в компании зануды Клавдия. Потому что эти чокнутые орнитоиды до сих пор не разрешали ксенологической миссии высадку на свою ненормальную планету. На кой шиш они сдались Клавдию, эти крыломашущие мизантропы? На кой шиш они сдались Топу, который улетел, и Кратову, который прилетел? И ему, Денису, который всеми фибрами души рвался отсюда улететь, а вместо того застрял здесь безвылазно и безнадежно?!

– Я бы хлопнул дверью, – проворчал он.

– Сделай милость, – сказал Клавдий.

– Не в том смысле. Я бы на вашем месте демонстративно прервал контакт и скрылся во мраке. В Кодексе о контактах предусмотрено свертывание переговоров в случае нежелания одной из сторон развивать их.

– Уж не штудируете ли вы на досуге Кодекс о контактах, господин Агеев? – спросил Кратов с некоторым любопытством в голосе.

– Видишь ли, Денис, – забубнил Клавдий. – Во-первых, насчет места. Каждый из нас находится на своем месте, а не занимает чужого…

«Виват, Клавдий! – мысленно зааплодировал Денис. – В присутствии Консула ты обнаруживаешь наклонности к иронии. Да ведь это не что иное, как акцентированный пинок мне под задницу, чтобы я не совался