Тропа - Ал Коруд

узкий коридор и спустились по трапу вниз. Потом нас со служанкой оставили в небольшой каюте двоих, положив вещи девушки на палубу. На стенке под плафоном горела неяркая лампочка, на потолке виднелась лампа больше. Но из маленького иллюминатора уже струился матовый утренний свет, по потолку забегали зайчики, отраженные от речных волн. Две койки в два этажа, платяной шкаф, раскладной стол у переборки. Вот и все убранство нашего нового обиталища.

Я кинул рюкзак на палубу, приставил к шкафу левер, расстегнул куртку и подошел к иллюминатору. Он находился в полутора метрах от воды. В принципе для речного судна нормально. На самом деле оно не такое и большое. Морские буксиры бывают вместительней. Я успел многое по пути рассмотреть. На носовой надстройке и в самом деле стояла пушка небольшого калибра. Там же на защищенных высокими бортами правой и левой скулах «крейсера» заметил две пустые турели. Значит, туда ставят пулеметы. Кораблик у инженеров непростой, но зело вооруженный! Только вот против кого? Ну тут как раз понятно. Только ведь это не торговец. Думаю, что ошкуи сломя голову побегут, заметив его на горизонте. А с такой высокой кормовой надстройкой это просто. Три этажа над палубой и еще получается нижний, где мы сидим. Мы? Тьфу ты! О девушке я и забыл, джентльмен называется!

Поворачиваюсь к служанке:

— Благодарствую тебе за все, моя хорошая. Выручила меня от верной гибели.

Служанка так и стоит у платяного шкафа в своем плаще, даже капюшон не скинула. Лицо бледное, глаза к слезам близки. Сама, небось уже не рада, что с нами связалась.

— И вам… господарь.

Вижу небольшой стул, что убран на верхнюю койку, ставлю его возле иллюминатора.

— Садись, моя хорошая. В ногах правды нет. И не надо больше меня господарем называть. Товарищ я тебе названный. Зови меня Станиславом, или вовсе Славой без чужих.

Девушка, заметив мое сердечное отношение, отмерла, и сбросив плащ, села на стульчик. Было видно, что ноги ее уже не держали. Но она и так молодец. Выудить ружье из-под носа охраны! Зачем так рисковать? Об этом я и спросил прежде всего. Но сначала девчушка представилась, чем дальше, тем смелее становилась ее речь. С характером девка!

— Родичи Милорадой звали, а кличут чаще Милой. А ружье достать несложно. Я знаю, где ключ лежит. Как шла наверх, подумала, что без него тебе никак. Ты парень лихой.

Я откровенно растерялся:

— С чего ты взяла?

Девушка бросила на меня острый взгляд, от которого стало чаще сердце биться.

— Хозяин Луд сказывал, что ты племянника главного тирлинга в бою мечевом победил. А тот знается, как первый боец. Я о нем слыхала.

— Ну да, было такое.

— Вот Луд на тебя глаз и положил. Хотел предложить одно грязное дельце, как тирлинги уйдут.

Ничего себе! Вот что открывается опосля. То-то он со мной так был любезен! Не его ли ребята меня на крыльце поджидали?

— Луд непрост.

— Много на нем всякого. Вот и меня обманул. Я уже отработала долг, но ему такие, как мы, горемыки ему выгодны.

— Поэтому ты решилась на побег?

Милорада немного помолчала и тихо проговорила:

— Замуж хотел отдать насильно за одного непотребного.

Вот оно! В такое я поверю. Девушка с характером, и понятно, что не захотела идти не за милого. Не для того за любую работу грязную бралась. Я ведь сразу ощутил в ней некий стержень.

— Ну и правильно. У тебя жизнь вся впереди. Найдешь милого, ты девушка справная.

И что я такого сказал? Мила вспыхнула, бросила в мою сторону гневный взгляд и подтянула к себе котомки. Вот и поговорили, называется.

Открылась дверь и к нам вошли. Ерофей, видать, в компании за старшего, шорох везде наводит. А вот второй мужчина был иным в обличье. Кряжистый, дочерна загорелый в капитанской фуражке, но походил мастью на увиденных мной доселе местных. Они в большинстве своем были светловолосыми и голубоглазыми европеоидами. Оба тут же уселись на нижнюю койку и уставились на нас.

— Это наш кормчий Данислав, — представил капитана очкарик.

Мне пришлось соответствовать:

— Я Станислав, а это Милорада, — Ероха блеснул очками, еле сдерживая улыбку. Я же лыбился, вспоминая Данилу Багрова из «Брата». Чем-то капитан на него смахивал. — Мы можем узнать, куда направляемся?

Данислав покосился на очкарика:

— Ты не поведал?

Тот отмахнулся:

— Не до того было. Федя чуть не упустил. Хотели с ним в харчевне побеседовать, но там икшинские волчары нарисовались, а потом Станислава какие-то мутные личности перехватили. Пришлось действовать быстро.

Капитан нахмурился. А я все еще не понимал, кто в этой связке главный. И что вообще вокруг меня происходит. Ерофей, видимо, мои невысказанные мысли прочел на лице, вздохнул и заявил:

— Извиняй, Станислав, позже обо всем расскажу.

— Хотя бы узнать, когда доберусь до Портюги?

Капитан многозначительно хмыкнул, Мила ойкнула, очкарик зачастил.

— Дело в том, что мы сейчас идем в другом направлении. Задача у нас нынче такая.

— Не понял! — вид у меня был сердитый, потому что Ерофей успокаивающе выставил вперед ладони.

— Извини, Слава, я не вправе все сразу сказать, но и бросить мы тебя не могли.

— Это еще почему? Зачем я вам?

К моему вящему удивлению два новых знакомца виновато переглянулись.

— Да мы пока сами не знаем, но не дело бросать путника в беде. Потом поймешь.

— Вот ты кто!

Мы все удивленно воззрились на девушку. Она смотрела на меня таким восхищенным взором, что стало как-то не по себе. Да кто я для них⁈

Ерофей хмыкнул и заявил:

— И лучше об этом никому не рассказывать. Для всех ты инженер с Турова, что через хребет от Тугаева. Туровские держатся наособицу, славятся знанием чужим, так что выделяться не будешь, — он многозначительно глянул на Милораду, та с готовностью ждала указаний. — Ты же…

Я невежливо оборвал нашего невольного распорядителя.

— У нее уже есть легенда.

Ерофей нахмурил брови, видимо, не сразу распознал смысл сказанного мной слова, затем довольно кивнул.

— Можно и так. Вопросов меньше. Подожди, поговорим об остальном вечером с капитаном. Пока нам некогда, мы тот час отходим в рейд.

Данислав поднялся:

— Сейчас вам принесут поесть, и отдыхайте до обеда. Вас разбудят. Нужник и помывочная в конце по коридору. В чужие отсеки