Ложная девятка 8 - Аристарх Риддер

Судья даёт свисток.

Погнали.

* * *

До конца первого тайма — сорок пять минут

Расположение 11-й гвардейской танковой Прикарпатско-Берлинской Краснознамённой ордена Суворова дивизии, Дрезден. Офицерский клуб

Майор Андрей Сергеев сидит в углу зала и смотрит на экран телевизора. RFT Colormat 4510A в массивном деревянном корпусе, картинка цветная,четкая, шикарная… DDR-Fernsehen, ГДР-овское телевидение транслирует финал Кубка чемпионов.

Зал полон. Офицеры всех сортов сейчас здесь, у экрана. Дым стоит коромыслом. Пахнет сигаретами и чаем из армейского титана.

На экране немецкий комментатор что-то быстро говорит. Андрей не понимает языка, но интонации понятны. Волнение, предвкушение, профессиональный азарт.

— Андрей Иваныч, — окликает его капитан Громов, сидящий за соседним столом. — Это же ваш брат там играет?

— Он самый, — кивает Андрей.

— Слава Сергеев, лучший футболист мира, — Громов качает головой. — Повезло вам с родственниками, товарищ майор.

Андрей усмехается.

— Повезло ему. Я тут в танках ковыряюсь, а он по Европе катается и в финалах играет.

— Да ладно вам, — смеётся Громов. — Герой Советского Союза и брат самого знаменитого футболиста страны. Вы сами местная знаменитость.

— Преувеличиваете, товарищ капитан.

— Ничего не преувеличиваю, — возражает Громов. — Вся дивизия знает майора Сергеева. И не только за Афганистан.

Андрей отмахивается, но понимает: Громов прав. После операции «Возмездие» и Золотой Звезды о нём знали многие. А когда выяснилось, что он брат Славы Сергеева, иконы советского спорта, интерес только вырос.

На экране показывают выход команд. Камера скользит по строю игроков. Немецкий комментатор называет фамилии, Андрей различает «Sergejew».

И вот он. Слава. В чёрно-белой футболке «Торпедо», капитанская повязка на рукаве. Идёт рядом с Заваровым, смотрит прямо перед собой.

— Вот он, мой братец, — тихо говорит Андрей никому конкретно.

Камера показывает трибуны. Море белого — испанские болельщики. А потом — чёрно-белый сектор. Советские флаги, барабаны.

— Наши приехали! — оживляется зал. — Смотрите, наши там!

— Сколько их? — удивляется кто-то.

— Тысячи, — говорит капитан Седых. — Целый сектор!

Камера показывает крупным планом советский сектор. Барабанщики бьют дробь, рядом горнисты с инструментами наготове.

— Да вы посмотрите, сколько барабанов! — Седых наклоняется к экрану. — Дюжина, не меньше! И горнов штук пять!

— Как вообще такое возможно? — качает головой Кравцов. — Выездные визы, проверки, собеседования. Тысячи людей за границу, в Австрию.

— А вот так возможно, — кивает Громов на экран. — Когда хотят — всё возможно. Даже чудеса.

— Молодцы, чёрт побери, — одобрительно говорит Громов. — Вот это поддержка.

Немецкий комментатор продолжает говорить, камера показывает крупным планом Славу. Андрей смотрит на экран и думает: «Давай, братан. Сделай так, чтобы все эти люди не зря туда поехали».

Судья даёт стартовый свисток.

Зал замирает.

* * *

Вена.

Мяч у меня. Отдаю Заварову, тот сбрасывает на Шавло. Сергей держит мяч, оглядывается, возвращает мне.

«Реал» не прессингует сразу. Ждут, когда мы выйдем из своей половины.

Умные. Опытные. Не суетятся.

Обвожу Гальего, который пытается закрыть меня, отдаю на фланг Добровольскому. Игорь ускоряется, но Гордильо его догоняет. Игорь возвращает в центр.

Принимаю, вижу Савичева, который открылся между линиями. Пас. Юра обрабатывает, разворачивается, но на него уже идут двое. Прессинг, потеря мяча и всё начинаем заново

Так проходят первые минуты. Прощупываем друг друга. Стараемся понять, кто как сегодня.

«Реал» действует спокойно. Мичель держит мяч, Васкес открывается на фланге, Бутрагеньо постоянно в движении между линиями.

Но мы тоже не теряемся. Горлукович и Ковач закрывают центр плотно. Муштруев помогает на фланге, где Камачо пытается протащить мяч вперёд.

Барабаны бьют без остановки. Испанский сектор ревёт «¡Vamos, Madrid!», наши отвечают «Тор-пе-до!».

Гул стоит такой, что думать трудно. Но надо. Концентрация. Только игра. Только мяч.

* * *

До конца первого тайма — тридцать восемь минут

Мичель получает мяч в центре, делает финт, уходит от Шавло. Видит Бутрагеньо, который рванул в свободную зону.

Пас. Резкий, низом.

Эмилио принимает на ход, входит в штрафную. Горлукович выскакивает навстречу, но Бутрагеньо его обводит одним касанием.

Удар!

Харин в броске! Достал! Мяч на угловой.

— Димон! — кричу. — Красавец!

Харин поднимается, отряхивает перчатки. Кивает.

Испанцы подают угловой. Все в нашей штрафной. Я остаюсь на линии, готовый принять мяч, если отобьём.

Навес. Высокий, на дальнюю штангу.

Прыжок. Санчис и Горлукович борются в воздухе. Сергей выше, головой отбивает.

Мяч летит ко мне. Обрабатываю, сразу ускоряюсь.

Передо мной свободное пространство. Испанцы опрометчиво атаковали.

Бегу. Перехожу центральную линию. Камачо возвращается, пытается меня остановить.

Финт влево, уход вправо. Камачо остался позади.

Ещё двадцать метров до штрафной. Санчис выдвигается навстречу.

Вижу Юру Савичева, который открылся справа. Пас.

Юра принимает, входит в штрафную, но Чендо подкатом выбивает мяч.

Испанцы откидывают в безопасность.

Ничего. Будут ещё моменты.

* * *

Дрезден.

— Ну давай же! — кричит Громов на экран. — Бить надо было!

На экране только что показали момент, как Савичев не смог пробить из хорошей позиции.

— Спокойно, товарищ капитан, — говорит Седых. — Всего двадцать минут прошло.

— Я знаю, сколько прошло, — огрызается Громов. — Просто нервы.

Андрей молча курит и смотрит на экран. Немецкий комментатор что-то быстро тараторит, показывают повтор момента у ворот «Реала».

Слава на экране обводит защитника, отдаёт пас. Всё быстро, чётко, без лишних движений.

— Ваш брат хорошо играет, товарищ майор, — замечает сидящий рядом лейтенант Кравцов.

— Он всегда хорошо играет, — отвечает Андрей.

— Но сегодня особенно, — настаивает Кравцов. — Видно, что заряжен.

Андрей кивает. Видно. Даже через экран и немецкий комментарий видно, что Слава сегодня готов порвать кого угодно.

На экране камера показывает советский сектор. Барабаны, флаги, люди машут руками.

— Молодцы наши, — говорит Громов.

— Представляю, через что им пришлось пройти, — добавляет Седых. — У меня брательник Болгарию две недели справки собирал. А они в Вену, в капиталистическую Австрию.

— Значит, хотели, — резюмирует Громов. — Хотели — и доехали. Молодцы.

Андрей затягивается и думает о Славе. О том, что он там, на поле, под этим гулом, с этими тысячами наших болельщиков на трибунах. С той ответственностью, которую не передать словами.

«Давай, Славка, — мысленно говорит он. — Покажи им».

* * *

До конца первого тайма — восемнадцать минут

Заваров получает мяч на левом фланге. Перед ним Чендо.

Саня делает финт влево,