Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон

На самом деле он говорил сам с собой, но это, похоже, вырвало Эйнштейна из мира грез. Он вздохнул, однако все-таки привел себя в чувство.

— Незнам сказал: «Нам встречались такие к западу отсюда». Это про Барда.

— Да, сказал.

— Предполагаю, диггеры отправляли разведчиков за сто шестьдесят шесть градусов тридцать минут. Они, конечно же, не знали, что пересекают какую-то границу. Это же, понимаешь, в конце концов, воображаемая черта.

Тэ не сдержал смеха.

— Эйнштейн, если мы все-таки выберемся из этой заварушки живыми, я отправлю тебя в школу манер.

— Чего?

— Курсы этикета для айвинцев. Там тебя научат общаться с представителями иных рас.

— А что не так?

— Забудь. Извини, перебил. Продолжай.

— Их разведчики, наверное, сталкивались с пограничниками красных — то есть с неондерталами.

— И что бы ты на их месте подумал, впервые увидев неондертала?

— Монстр — возможно. Инопланетянин — нет.

Тэ кивнул.

— Да уж, при всем уважении к Барду и его сородичам, лучше бы диггерам раньше повстречались динайцы.

— А что неондерталы? — спросил Эйнштейн.

Тэ не сразу понял вопрос.

— Хм… Если они тоже видели диггеров, то должны были о них доложить.

— Значит, красные знают о существовании диггеров. Возможно, уже давно.

— Знают или, по крайней мере, подозревают, — согласился Тэ. Завеса тайны понемногу спадала, и от этого становилось легче. — К их поиску подключили весь аппарат разведки. Ариана начала высматривать и вынюхивать. Воспользовалась всеми связями с отделом экспедиций, какие у нее были. Подергала нужные ниточки, чтобы стать членом Семерки. И привезла домой сувенир.

— Тоже мне сувенир, — ответил Эйнштейн.

Тэ посмотрел на лицо парня в отблесках костра, но так и не понял: это он съюморил с каменным лицом или снова продемонстрировал полное отсутствие социальных инстинктов. Впрочем, неважно.

— Пингеры! — воскликнул Эйнштейн, как будто пора было переходить к следующей теме.

— Прежде чем Незнам заткнул ее, Сонар-Таможня успела сказать, что это морской народ.

— Он бьет ее, как думаешь? — спросил Эйнштейн.

Развивать эту мысль, подумалось Тэ, — все равно что залезать в яму со змеями. Поэтому с ответом он не торопился. Один раз в жизни, еще до войны, он точно так же без оглядки влюбился в девушку, как и Эйнштейн в Сонар-Таможню. Даже такого краткого опыта хватило, чтобы понять, что эта сила реальна и что с ней надо считаться.

— Мне кажется, — сказал он, — что в их обществе телесные наказания в порядке вещей, и страх наказания держит таких, как она, в повиновении. Но на деле к рукоприкладству прибегают редко. Боюсь, ничего с этим не поделаешь, ведь достаточно лишь косо взглянуть на Незнама, и он тебя попросту убьет. Тебе, вероятно, простят небольшие проявления заботы об Энци, если вы с ней еще хоть раз встретитесь. Но если будешь проявлять слишком много внимания, ее накажут. А тронешь ее — нам всем конец.

— Почему?

— Потому что в подобных культурах за женской невинностью следят с фанатичным трепетом. Ладно, давай к пингерам. Есть мысли?

— Нет. У тебя? — отозвался Эйнштейн.

Он отвечал односложно: видимо, речь Тэ произвела сильное впечатление.

— Что-то смутно припоминается, но нужно изучить и проверить, чтобы говорить наверняка.

— «Морской народ» — значит, должны быть корабли, — заметил Эйнштейн. — Но…

— Но мы их не видели.

— Может, это всего лишь группка диггеров, которые скрываются в густых лесах на побережье? — предположил Эйнштейн.

— Нет, Незнам четко обозначил, что суша принадлежит им, а океан назвал вотчиной пингеров.

— И какая у тебя гипотеза?

— Никакой, — слукавил Тэ.

На этом их вечерняя беседа закончилась. Они раскатали спальные мешки и улеглись. Тэ спал на удивление хорошо, только один раз его разбудил вой диких канидов. Извержения вулканов, которые делали Пепельную преграду такой густой, стихли, дым развеивался, и сквозь него стали просвечивать звезды и восходящее на юге обитаемое кольцо. Око сияло где-то над Галапагосами. Видимо, каниды тоже его увидели и приняли за Луну.

Он выполз из мешка, чтобы отлить, потом проверил, как там Кэт-два. Она дрожала, лоб был горячим, но не настолько, чтобы начать беспокоиться.

Часы отобрали, но по ощущениям сейчас было около трех утра. С появления «Тора» прошло почти двенадцать часов. Ариана с Марж уже должны приближаться к орбиталищам красных. Согласно неумолимым законам орбитальной механики, дорога до геосинхронной орбиты всегда занимала примерно двенадцать часов. Интересно, куда они направлялись: прямиком в столицу красных — Киото, в какое-нибудь военное орбиталище или же в Кулак, который завис над Макасарским проливом. В капсуле «Тора» и одному-то тесно. Трудно представить, что чувствовала Марж. Драку за «Сраптсманэр» многие бы сочли беспричинной и жестокой, из тех, что рождают посттравматические кошмары. Диггерша едва ли предполагала, что «инопланетянка» возьмет ее на мушку и похитит. Но даже все это было бы вполне обыденным по сравнению с тем, что произошло дальше. Навряд ли Марж видела приближающийся «Тор». Для нее все произошло невероятно быстро: только что она стояла на земле, а вот уже заключена в небольшой кабинке с вооруженным мутантом и впервые в жизни испытывает суровые перегрузки. Через несколько минут она впервые ощутит невесомость. Вероятно, она иначе представляла себе тот день, когда проснулась вчера утром. Интересно, Ариана сразу перешла к допросу? Или начала по-хорошему? А может, просто всадила ей дозу транквилизатора, чтобы не путалась под ногами эти двенадцать часов?

С точки зрения Марж, «Тор» — нечто невообразимо странное. С точки зрения Тэ и любого другого орбитера, его запуск был самым дерзким нарушением Договора за последние двадцать лет и равнозначен объявлению войны. С другой стороны, если вдуматься, до Тэ уже доходили загадочные обрывки разговоров, которые вели между собой влиятельные люди в «Вороньем гнезде», о странных делах, творящихся в южных морях. Возможно, поэтому они — кто бы это ни был — решили, что феклитов в Семерке будет представлять Белед. Его спина испещрена шрамами от механических хлыстов, которые можно получить только в жаркой схватке с неондерталами. Стало быть, и Бард не так прост, как может показаться на первый взгляд.

А что же Тэ? Он тоже был участником боевых действий на Земле и тоже мог продемонстрировать шрамы. Но вместо него можно было подобрать кого-нибудь еще, кто лучше способен возглавить поход и установить первый контакт с расой людей, настолько чуждых орбитерам, будто они с разных планет. Выбрали Тэ. Главным доводом в его пользу стало то, где он работал и кому принадлежало заведение. За «Вороньим гнездом» стояли старые капиталы — настолько огромные, что Хозяев нисколько не волновали ежемесячные убытки — главное, чтобы бар работал. Это была, так сказать,