Йарахонг. Город и тьма - Наталья Гунина

«Чистюля», — бросил ей несколькими часами раньше Лландер. Казалось — целую вечность назад. Теперь ей ли страшиться испачкаться? Эрна помедлила еще мгновение и принялась за дело. Вдвоем с Канефой они, насколько могли, убрали загустевшую лужу. Поверхность камней все равно осталась темно-бурой, с пятнами и разводами, а щели между отесанными булыжниками выделялись чёрным. Сквозь них упрямо пробивалось свечение голубых линий. Онгхус Ар посмотрел на них и скривился.

— Паршиво постарались. Ну да ладно. Приступаем.

Обычно ритуал нового года — посвящения города новому хранителю — проводился в один из весенних дней.

С первыми лучами солнца пышно украшенный Йарахонг заполняли разодетые толпы, смех, музыка, радостные возгласы. От храмов двух богов, прежнего хранителя города и нового, выступали шествия с богато убранными повозками: божественные символы, ленты, ранние цветы. Тысячи людей сопровождали их. Жрецы и послушники всех храмов благословенного Йарахонга, а также множество паломников, желающих посмотреть на красивейшее событие года хотя бы одним глазком. Оба шествия неторопливо двигались по спирали через весь город и встречались в самом его сердце — возле колоннады-моноптера. Там звучали торжественные речи и разыгрывался традиционный спектакль, из года в год напоминающий об истории города, войне с мраком и счастливом избавлении. После этого жрецы бога, выбранного новым хранителем, проводили яркий ритуал, больше похожий на танец, в котором каждый жест и каждый голос выверены и прекрасны.

Сегодня всё было иначе.

Ни смеха, ни цветов, ни восторженных криков. Их заменяло мерцание огней в фонарях, скверно убранное кровавое пятно под ногами да четыре неподвижных тела, оттащенных в сторону. Одно из них мертвое, а другие, возможно, на грани смерти. Эрне впервые показалось странным, что мудрый всеведущий бог Ахиррат и глава Онгхус Ар не пошли таким простым и красивым путем, а выбрали иной, извилистый и жестокий. Эта мысль была недостойной, грязной. Эрну зазнобило, и она обхватила себя за плечи, но увидев, что на нее смотрят, заставила себя опустить руки и выпрямиться. Она подумает об этом позже, когда окажется одна.

Ту часть обряда, в которой жрецы предыдущего хранителя обесцвечивали и снимали старый знак, они пропускали. Совершать это было некому, да и вряд ли бы служители ветра согласились на такое. Онгхус Ар говорил, что та часть и прежде была лишь формальностью, пустым проявлением вежливости, и не влияла на результат. Все должно было сработать и так, хоть с ней, хоть без нее. Божественная сила предвидения не могла ошибаться.

Эрна с опаской перешагнула внешний круг линий, вновь сиявший ровно и чисто. Она ждала, что Инаш, владыка ветра, покарает ее за святотатство, но Ахиррат хранил свою жрицу, несмотря на недостойные мысли. Ей лишь почудилось, что голубое свечение легко, будто перышком, щекотнуло ей лодыжку.

Эрна уверенно заняла положенное место в узоре. Она заучила порядок ритуала от начала до конца и могла повторить свою роль даже во сне или с закрытыми глазами. Девять человек на равных расстояниях друг от друга между первой и второй окружностью и один в центре, как проводник божественной силы.

Онгхус Ар заговорил размеренно и гулко. Он выговаривал одну за другой традиционные фразы, обращаясь то к Инашу-ветру, то к Ахиррату-провидцу, то ко всему Йарахонгу, раскинувшемуся вокруг. Воздух сделался тяжелым и душным, как перед грозой. Стеклянные светильники качались на своих цепочках, огоньки в них то почти затухали, то разгорались с новой силой. Линии знака прежнего хранителя побледнели, истончились и исчезли. Силы медленно, будто нехотя, собирались вокруг моноптера. Эрна не видела их, но ощущала всей кожей, каждым вставшим дыбом волоском. Воздух дрожал, как над нагретыми в полдень камнями.

Эрна стояла на своем месте, выпрямившись и раскинув руки в стороны. Её ладони двигались как положено, изо рта выходили заученные слова и звуки. Сердце колотилось лихорадочно, как птица в клетке, и Эрна никак не могла его унять. «Что-то идет не так, — билось в ее мозгу, — что-то неправильно». Напряжение нарастало, свивалось в плотный комок, забивало лёгкие. Она проталкивала в себя воздух через силу — вдох, ещё один, ещё — и чувствовала, что слабеет. Еще немного, и ей не достанет сил вдохнуть. Голова Эрны закружилась, перед глазами все поплыло, в груди закололо. Она испугалась, что сейчас упадет, но внезапно всё закончилось.

В ночном небе будто лопнула струна. Резко и сильно запахло озоном. По всему телу Эрны разлилось тепло, и она счастливо торжествующе рассмеялась.

На мощеном полу моноптера между колоннами сплетался новый узор. Лиловые линии вспыхивали, перетекали одна в другую, прихотливо извиваясь. Эрна с восторгом и благоговением узнавала части рисунка, похожие на мозаику в главном зале их храма. Вот очертания лепестков пиона, вот причудливо начертанные божественные символы. В центре выплелось распахнутое серебряное око. Глаз мигнул и обвел взглядом каждого из стоявших вокруг а потом уставился вверх, в купол, став просто светящимся рисунком.

Рядом кто-то смеялся, кто-то кружился на месте, запрокинув голову. Глава Онгхус Ар неподвижно стоял в центре круга, зажмурившись и чуть покачиваясь от усталости. Эрна подбежала к нему, торопливо переступая через линии узора. Она хотела подставить плечо, но он отстранил ее жестом и открыл глаза.

— Теперь всё будет правильно и хорошо, — голос главы гулко разнесся между колоннами, — Владыка Ахиррат, смотрящий вперед, укажет лучший путь нам и всему Йарахонгу. А невежды восславят нас, и очень скоро. Я проверял, я знаю.

Ликующие голоса слились в едином вскрике. Лландер, Канефа, Брум, Кхандрин, Нок, все остальные — каждый был счастлив.

Эрна опустила глаза. Беспокойство, отпустившее было ее, нарастало с новой силой, сдавливало грудь, не давало спокойно дышать.

— Пожалуйста, — прохрипела она, цепляясь за рукав главы, — умоляю, посмотрите в будущее еще раз.

Онгхус Ар раздраженно тряхнул рукой, сбрасывая ее пальцы.

— Глупая трусиха, — прошипел он, сощурившись, — ты не веришь в неизбывную мудрость Ахиррата?

Эрне захотелось провалиться, исчезнуть на этом самом месте. Как она могла усомниться, как она вообще осмелилась говорить о таком вслух?

— Но мы сегодня добры и милостивы, — продолжал Онгхус Ар, — мы радостно глядим в грядущее, и потому посмотрим снова и насладимся плодами победы.

Он довольно усмехнулся, его глаза полыхнули лиловым. Эрна смотрела в его лицо с надеждой и страхом.

Почти сразу улыбка стерлась с губ главы, брови изумленно выгнулись. В следующий миг его лицо исказилось страхом. Крик ужаса и отчаяния пронзил ночной воздух.

Глава 11. Искры в коробке

Многие из тех, кто живут