Испытание славой - Дмитрий Викторович Распопов

рыцарей, а сам был вынужден отправиться в путь. Вот только в Валенсии, куда я заехал повидаться с Борха, меня нагнал ещё один гонец, с письмом, которое было запечатано печатью с давно подзабытым мной гербом в виде одинокой колоны и всего одним предложением в нём, даже без подписи.

— «Ты нужен в Риме».

Значилось внутри письма, а это значило, что папа был при смерти и мне бросая всё, нужно было менять маршрут и ехать в Рим, поскольку это было много важнее. Королю Хуану я отписал письмо, в надежде, что он меня поймёт, и направился в город, который стоял на пороге больших потрясений.

Не доезжая двадцати километров до него, Бернарду и верным ему людям я дал поручение, от которого зависело всё. Я так ему об этом и сказал, что если он не найдёт то, что я попросил его найти, наша жизнь в ближайшие годы очень сильно усложнится. Швейцарец, видя меня очень серьёзным и строгим, лишь кивнул и успокаивающе похлопал по плечу, сказав, что мне не о чем волноваться, он выполнит мой приказ, даже если при этом погибнет. Я попросил его обойтись без этого, поскольку тогда некому будет со мной покупать виноградники в Тоскане. Бернард улыбнулся и заверил, что сделает всё возможное и даже невозможное.

На этом мы с ним простились, я направился в Рим, а он в небольшой городок Тольфа неподалёку от места, где мы остановились на ночлег.

* * *

9 августа 1458 A . D ., Рим, Папская область

Один день, всего один день изменил всё. Родриго Борджиа сидел один, посреди разграбленного, осквернённого дворца, где везде были оставлены либо человеческие экскременты, либо гадкие, насмешливые надписи, призывающие всех кастильцев и каталонцев убираться обратно домой.

Каликст III, умирал долго и это знали все. Он умирал так долго, что к моменту, когда он испустил последний дух, в Рим тысячами хлынули вооружённые отряды сторонников Орсини, которых последние годы правления Каликста III травили, убивали, похищали и насиловали. Настал их день мести, и они очень хорошо к нему подготовились, так что все чужаки, служившие ранее папе, сразу оказались в беде.

Его брат, Педро Луис, еще вчера человек могущественный и опасный, вдруг в одночасье оказался всеми брошен, затем пленён и был вынужден подписать отступную и отказаться вот всего, что имел: поста префекта города, должности префекта замка Святого Ангела, а также был вынужден отдать ключи от папской казны. В обмен на это унижение Орсини разрешили ему покинуть Рим, и он действительно уехал — переодевшись, изменив внешность и под охраной кардинала Пьетро Барбо и его вооруженного отряда. Вместе с ним уехал из Рима и сам Родриго, осознававший, какая опасность теперь ожидает их в Риме после того, как его заполонили довольные смертью папы, Орсини и их сторонники. Родриго также пришлось ради этого побега переодеться, поскольку он был хорошо известен и узнаваем.

Их отряд двигался по направлению к Остии, туда должна была прибыть галера, но по неизвестной им причине галера не пришла, а погоня из Рима была так близка, что брат решил добраться до другого порта — Чивитавеккии. Он так и сделал, наняв в Остии рыбацкую лодку, на которой отплыл один и Родриго его больше не видел, поскольку не стал так рисковать, на утлой лодочке отправившись ночью по неспокойному морю, а подумав, что смерть от мечей Орсини будет более благородной, чем безвестно утонуть в море, поехал обратно в Рим.

Дворец семьи за эти три дня оказался полностью разграбленным. Все, что не смогли унести, разбили или разнесли в клочья. Остались только стены, издевательские надписи и человеческие экскременты. Уезжать из Рима куда-то еще ему нечего было и думать — все замки Папской области, где Родриго мог надеяться найти убежище после смерти папы, наверняка уже поменяли своих комендантов. Оставалось только сидеть и ждать своей смерти.

С этими невесёлыми мыслями он и сидел на разбитом комоде, ожидая, что в любой момент к нему ворвутся люди Орсини и закричав от радости, что обнаружили тут его, заколют мечами или на потеху толпе выволокут из дворца и повесят на ближайшем дереве.

— Родриго! Родриго⁈ — где-то во дворе раздался громкий голос, услышав который кардинал вздрогнул и поняв, что его время пришло, опустился на колени и стал молиться, прося бога принести ему быструю смерть.

Глава 12

— Сеньор Альваро, наймите уборщиков, что за бардак тут кругом! — изумился я, морщась от запахов говна и мочи.

— Алонсо, пусть слуги вычистят комнату мне и моему другу, — повернулся я ко второму управляющему, — и принесут стулья, даже присесть негде в этом бардаке.

Стоящий на коленях и молящийся Родриго Борджиа был одет в обычную мирскую одежду, чем меня удивил, а особенно поразило то, во что превратился красивый дворец, который я помнил по прошлому своему посещению.

— Друг мой, почему вы не в кардинальских одеждах? — обратился я к нему, прося Бартоло поднести меня ближе.

Глаза кардинала открылись, он поднял взгляд и его глаза стали расширяться, в узнавании.

— Иньиго? — удивлённо воскликнул он, — что ты здесь делаешь? Почему?

— Ты лучше мне объясни, что это? — я обвёл вокруг рукой, — что случилось?

— Дядя умер, — горестно вздохнул он, поднимаясь с колен, — все, кто нас ненавидел вернулись мстить.

— Орсини, видимо, в первых рядах, — понял я, — ну что же, давай дождёмся, когда мои слуги вычистят нам хотя бы одну комнату, где мы можем поговорить. Ты, кстати, не против, что я тут распоряжаюсь?

— Иньиго, — кардинал иронично посмотрел на меня, — ты если не заметил, кроме тебя у меня вообще не осталось друзей в этом городе. Так что я же не идиот не принять от тебя помощь.

— О, ну отлично! — обрадовался я, — пойдём во двор, а то тут дышать нечем.

Он кивнул и Бартоло отнёс меня в сад, деревья в котором были тоже все поломаны и устроил меня на бочонке, второй такой же поставили для Родриго.

— Ты не ответил, почему ты здесь? — напомнил мне он.

— Кардинал Просперо Колонна видимо сильно испугался предстоящих выборов нового папы, так что вспомнил даже обо мне, — хмыкнул я, — он и позвал меня в Рим, видимо надеясь на то, что я помогу ему набрать голоса.

— Хуан