Эволюционер из трущоб. Том 14 - Антон Панарин

Вывалившись из пространственного перехода, они увидели монстра, обгладывающего труп отчима. Дети задохнулись от ужаса и рванули куда глаза глядят. Так они и бежали уже добрый час. Уставшие, израненные, напуганные до смерти. Слева послышался вой. Совсем рядом. Буквально в паре метров. Мечеслав схватил брата и сестру за руки и рухнул за низкий пригорок.

Мокрая земля обожгла холодом. Ледяной ужас сковал лёгкие. Сердца колотились так быстро, будто собирались вырваться из груди. Мечеслав старался бодриться, но ноги предательски дрожали, а дыхание рвалось наружу сиплым хрипом.

Ветер гнал клочья тумана, шелестел кронами деревьев, сумрачные тени в свете луны то и дело проносились то тут, то там. Вой повторился, заставив мурашки бегать по коже. Фаина зажала рот Даримира грязной ладошкой, сдерживая плачь парнишки. Мечеслав хотел увести брата и сестру как можно дальше отсюда, но было слишком поздно.

Две тени, прижимаясь к земле, вышли на лунный свет. Чудовища. Одно — паук с волчьей мордой, его глаза светились ядовито-зелёным пламенем. Другое — массивное, с костяным панцирем, покрытым шипами, и зубами длиннее руки Мечеслава. Твари, зарычав, сцепились и стали рвать друг друга в клочья.

Хруст ломаемых костей эхом пронёсся по осеннему лесу. Острые когти костяной твари вонзились в горло паукообразного, разорвав плоть. Кровь фонтаном брызнула на траву. Но тварь даже не думала помирать. Разинув пасть, она изрыгнула кислотную жижу прямо в морду обидчика, заставив того кататься по траве, пока зеленоватая гадость растворяла его плоть.

В нос Мечеслава ударил аромат железа и странной химозы, от которой тут же затошнило. Он зажал рот, сдерживая рвотные позывы, а вот Даримир был не столь стоек. Его стошнило. Фаина замерла от ужаса, понимая, что этот звук неминуемо услышала выжившая тварь с телом паука и волчьей головой. Кожа девочки побледнела, и она была готова потерять сознание в любую секунду.

Мечеслав нашарил рукой палку, готовясь задержать тварь хоть на мгновение. Дать брату и сестре пусть призрачный, но шанс на спасение. Однако, паукообразная тварь завалилась на бок и затихла. Не веря своему счастью, ребятишки осторожно высунулись из-за пригорка и посмотрели на чудовище. Не двигается. Грудь не вздымается. Видать, подохла. Задыхаясь от страха, Фаина прошептала:

— Господи. Спасибо тебе. Господи, — её голос дрожал, всхлипы рвались из груди, но радость оказалась преждевременной.

Из лесной чащи вылетели ещё две твари, похожих на оборотней. Они нависли над трупами чудовищ и принялись остервенело их жрать. Чавканье, звуки рвущейся плоти, хруст костей. Всё это звучало для детей как гвозди, вбиваемые в крышку их гроба. Но трапезе не суждено было завершиться. Существа закачались, упали и затряслись в конвульсиях.

— Надо бежать, — прошептал Мечеслав, потянув за собой брата и сестру. — Скорее! — взвизгнул он, дёрнув Фаину и Даримира на себя.

В этот момент вервольфы поднялись с земли. Их глаза остекленели, а морды поднялись вверх, начав жадно вдыхать осенний воздух. Мечеслав с замиранием сердца услышал, как брат всхлипнул. В его голове пронеслась лишь одна мысль «Всё кончено». Издав протяжный рёв, вервольфы рванули прямо к ребятам.

Фаина хотела закричать, но в горле застрял ком. Дети замерли в ожидании неминуемой гибели. Смерть неслась к ним на всех парах, раззявив оскаленные пасти, полные острых зубов. Слюна серебристыми нитями разлеталась в разные стороны из пастей оголодавших чудовищ, а в их глазах виднелись быстро движущиеся алые прожилки.

— Не троньте их! — заорал Мечеслав и замахнулся палкой без надежды на победу.

Он закрыл глаза, уже представив, как его через мгновенье начнут пожирать заживо. Но этого не случилось. Через закрытые веки пробилась ослепительно-яркая вспышка. Открыв глаза, Мечеслав увидел силуэт странного существа. Его спина и голова были покрыты шипами. Странное создание раскинуло руки в стороны, прикрывая детей собственной спиной. А в следующий миг мир погрузился во тьму.

Оглушительный хлопок ударил по ушам детей, и ночь исчезла. Холод прошел без следа. Перед нами раскинулся зелёный луг: светло, тепло, птички поют.

— Мы в раю? — спросил Даримир, шмыгнув носом.

Осмотревшись по сторонам, Мечеслав отпрыгнул назад, потащив брата и сестру за собой. Перед ними стоял монстр, покрытый иглами. Это был не человек, но и не ёж. Нечто промежуточное. Фаина закричала от испуга. Кричала она до тех пор, пока в лёгких не осталось воздуха. Ёж, спасший детей, лишь тяжело вздохнул и, помассировав виски, сказал:

— О боги… как же меня это достало…

* * *

Екатеринбург.

Кабак «Колыван».

Огнёв, дорвавшись до свободы, наслаждался каждым вдохом, каждым мгновением, проведённым за пределами чёртовой пещеры. Он любовался улыбчивой барменшей, пил вкусный алкоголь, вкушал горячую пищу, у которой был чёртов вкус. Восхитительный вкус! Жуя заветренную котлету по-Киевски, он чуть ли не плакал от удовольствия.

Попутно старшина беседовал с прелестницей, стоящей за барной стойкой. Их разговор начался с мелочей: как зовут, давно ли работает здесь, откуда сама? Оказалось, что девушку звали Оксаной. Она дочь разорившегося купца, у которого всё сгорело после одного из прошлых расширений аномальной зоны. Услышав это, Огнёв с облегчением выдохнул, так как уже было решил, что это Пожарский помог роду Оксаны пойти по миру.

Огнёв слушал историю её жизни, кивал, а сам при этом поймал себя на мысли, что пялится не на её грудь, а в бесконечно синие глаза. Он буквально утопал в них. Старшина даже испугался. Не накосячил ли Михаил, перенося его душу в тело Пожарского?

Оксана же щебетала без умолку. Смеялась, поправляла волосы, кокетничала. В её глазах перемешались уважение к прекрасному спасителю и, одновременно с этим — страх, так как она знала, по чьей вине в прошлый раз Екатеринбург был сожжен до тла. Однако, Оксана была заинтригована. Всё-таки не каждый день рядом с ней сидел абсолют, который только что избил наглых пьянчуг, даже не вспотев.

Старшина досидел до самого закрытия заведения, а после предложил проводить красавицу до дома. Это было весьма непривычное чувство. Ладони потеют, слова подбираются с трудом, а в голове пульсирует желание взять её за руку. Оксана испытывала похожие эмоции, но решительности у неё было на порядок больше. Девушка взяла абсолюта за сгиб локтя, и они пошли, улыбаясь, по ночным улицам Екатеринбурга.

Огнёв немного расслабился. Стал нелепо шутить, а она смеялась так, будто ничего смешнее не слышала в жизни. Вот только прогулка внезапно завершилась возле двери старенького дома. Нервозно переминаясь