Корпорация лжи - Эдуард Сероусов

Поднявшись на 70 этаж, где располагался кабинет CEO "НеоСферы", Максим обнаружил, что большинство участников уже собрались. Савин стоял у окна, беседуя с генералом Прониным. Профессор Левинсон что-то увлеченно объяснял группе разработчиков. Руководители различных направлений проекта тихо переговаривались, ожидая начала совещания.

Елена уже была там, сидела за столом, делая заметки в блокноте. Она едва заметно кивнула Максиму, когда он вошел. Алиса тоже присутствовала – стояла в углу зала, наблюдая за всеми с непроницаемым выражением лица. Когда их взгляды встретились, она не подала вида, что между ними есть какая-то связь.

– А, Максим! – Савин заметил его и подошел, улыбаясь. – Рад, что ты присоединился к нам. Как твоя мать?

– Уже лучше, спасибо, – Максим улыбнулся в ответ. – Ничего серьезного, как оказалось.

– Рад слышать, – Савин похлопал его по плечу, но глаза оставались холодными и изучающими. – Надеюсь, сегодня ничто не помешает тебе полноценно участвовать в работе? Нам предстоит многое обсудить.

– Конечно, – кивнул Максим. – Я полностью в вашем распоряжении.

– Отлично, – Савин повернулся к остальным. – Тогда начнем.

Все заняли места за большим овальным столом. Савин сел во главе, Пронин – по правую руку от него. Максим оказался примерно посередине стола, напротив Елены.

– Дамы и господа, – начал Савин без предисловий, – как вы уже знаете, сроки запуска проекта "Призма" сдвигаются на две недели вперед. Это связано с изменением политической конъюнктуры и необходимостью быть готовыми к досрочным региональным выборам в Н-ской области.

Он сделал паузу, давая информации впитаться.

– Это создает определенные сложности для всех направлений проекта. Но я уверен, что с такой командой профессионалов мы справимся с любыми вызовами.

Савин нажал кнопку на пульте, и на большом экране появился график работ с новыми сроками.

– Сегодня я хочу услышать от каждого руководителя направления, как вы планируете адаптироваться к новому графику. Какие ресурсы вам необходимы, какие риски вы видите, какие компромиссы готовы принять.

Началось обсуждение. Руководители технических направлений говорили о необходимости ускорить тестирование, сократить некоторые проверки, увеличить штат разработчиков. Психологи выражали обеспокоенность сокращением времени на валидацию новых паттернов воздействия. Аналитики данных предлагали оптимизировать алгоритмы для ускорения обработки информации.

Максим внимательно слушал, делал заметки, иногда задавал вопросы или комментировал – как и подобает руководителю важного направления. На самом деле, он наблюдал за Савиным и Прониным, пытаясь понять, насколько они подозревают его в нелояльности.

Савин казался обычным – сосредоточенным, требовательным, иногда нетерпеливым. Ничто в его поведении не указывало на особые подозрения в отношении Максима. Пронин был более настороженным – несколько раз Максим ловил на себе его изучающий взгляд. Но открытой враждебности не проявлял.

Наконец, очередь дошла до Максима.

– Максим, что скажешь о своем направлении? – спросил Савин. – Как интеграция "Призмы" в пользовательский интерфейс впишется в новые сроки?

Максим выпрямился и уверенным голосом начал излагать заранее подготовленный ответ:

– Мы уже значительно продвинулись в интеграции основных механизмов "Призмы" в пользовательский интерфейс. Визуальные паттерны, субаудиальные частоты, адаптивные элементы – всё это уже внедрено в тестовую версию и показывает хорошие результаты.

Он переключил слайд на экране, показывая график работ своего направления.

– Для адаптации к новым срокам предлагаю следующее: сократить финальную фазу тестирования с двух недель до одной, увеличить команду интеграции на пять специалистов, и перейти на круглосуточный режим работы в последнюю неделю перед запуском.

Савин одобрительно кивнул.

– Разумный подход. А какие риски ты видишь?

– Основной риск – недостаточное тестирование интеграции подпороговых стимулов, – честно ответил Максим. – Мы можем столкнуться с непредвиденными побочными эффектами у пользователей. Например, головными болями, тошнотой, головокружением.

Он намеренно упомянул именно те симптомы, которые должен был вызывать вредоносный код Северова. Таким образом, если они действительно проявятся после внедрения кода, у Максима будет готовое объяснение.

– Насколько серьезны эти риски? – нахмурился Пронин.

– При правильной настройке параметров – минимальны, – ответил Максим. – Но в условиях сжатых сроков вероятность ошибок возрастает. Поэтому я предлагаю внедрить дополнительный модуль мониторинга пользовательских реакций, который позволит нам быстро выявлять и исправлять подобные проблемы.

– Разумно, – кивнул Савин. – Работайте в этом направлении. Но помните: запуск должен состояться в назначенный срок. Это приоритет номер один.

– Понимаю, – Максим серьезно кивнул. – Мы сделаем всё возможное.

Совещание продолжилось. Еще около часа обсуждались технические детали, координация между различными направлениями, ресурсное обеспечение. Максим активно участвовал в дискуссиях, предлагал решения, задавал вопросы – словом, вел себя как преданный проекту руководитель, заинтересованный в его успехе.

Наконец, Савин подвел итоги:

– Благодарю всех за конструктивное обсуждение. Я вижу, что, несмотря на сжатые сроки, мы на правильном пути. "Призма" будет запущена в намеченную дату, и это станет поворотным моментом не только для нашей компании, но и для всей страны.

Он обвел взглядом присутствующих.

– Каждый из вас вносит неоценимый вклад в проект. Каждый из вас – часть исторических изменений, которые мы инициируем. Я горжусь этой командой и уверен в нашем успехе.

Максим слушал эту речь со смешанным чувством отвращения и восхищения. Савин действительно верил в то, что говорил. Для него "Призма" была не просто инструментом контроля или способом заработать деньги и власть. Это была миссия, предназначение, путь к лучшему миру – в его понимании.

И это делало его еще опаснее. Фанатик всегда страшнее циника.

– На этом всё, – Савин встал. – Возвращайтесь к работе. И помните: время не ждет.

Участники совещания начали расходиться. Максим собрал свои заметки и направился к выходу. В дверях его остановил Пронин.

– Максим Андреевич, на пару слов, – сказал генерал, отводя его в сторону.

– Слушаю, Александр Николаевич, – Максим сохранял невозмутимое выражение лица, хотя внутри всё напряглось.

– Вчера вы неожиданно пропали, – Пронин говорил тихо, но жестко. – В самый интересный момент – когда мониторинг системы безопасности был отключен для обновления.

– Моя мать плохо себя почувствовала, – спокойно ответил Максим. – Пришлось срочно ехать. Я уже объяснил это Виктору Анатольевичу.

– Да-да, больная мать, – Пронин скептически поднял бровь. – Очень удобно. И очень… своевременно.

– Вы что-то подозреваете, Александр Николаевич? – Максим решил взять быка за рога. – Если так, говорите прямо.

Пронин внимательно посмотрел ему в глаза.

– Я не верю в совпадения, Белов. Особенно когда речь идет о проекте такого масштаба и важности. И если вы каким-то образом связаны с Зориным и его… деятельностью, то лучше признайтесь сейчас. Это существенно облегчит вашу участь.

– Я не имею никакого отношения к несанкционированной деятельности Павла, – твердо сказал Максим. – И мне неизвестно, где он сейчас и что с ним. Но если вы знаете – буду признателен за информацию. Он ценный