Корпорация лжи - Эдуард Сероусов

– Где Елена? – первым делом спросил Максим. – Что с ней?

– О, не беспокойтесь о докторе Мировой, – Пронин улыбнулся. – Она в соседней комнате, беседует с моими коллегами. Очень содержательная беседа, должен заметить.

Он раскрыл папку и достал несколько фотографий, разложив их перед Максимом. На них была запечатлена Елена – бледная, с синяками под глазами, но внешне невредимая. Она сидела за столом, похожим на тот, за которым сейчас сидел Максим, и что-то говорила человеку, видному лишь частично.

– Это прямая трансляция, – пояснил Пронин, заметив, как Максим всматривается в фотографии. – Прямо сейчас доктор Мирова рассказывает нам много интересного о вашем маленьком заговоре. О Северове, о планах саботировать "Призму", о готовящейся публикации материалов.

Максим почувствовал, как внутри всё холодеет. Неужели Елена сломалась так быстро? Или это блеф Пронина, пытающегося спровоцировать его на признание?

– Не верю, – твердо сказал он. – Елена не стала бы сотрудничать с вами.

– О, еще как стала бы, – Пронин хмыкнул. – Особенно когда речь зашла о её дочери.

– Её дочь мертва, – возразил Максим. – Погибла из-за экспериментальных препаратов.

– Вот как? – Пронин поднял брови. – Интересно, кто вам сказал такую чушь? Дочь Елены Мировой, Софья, 19 лет, студентка психологического факультета МГУ, жива и здорова. И сейчас находится под нашей… скажем так, защитой.

Он достал из папки еще одну фотографию – молодая девушка, похожая на Елену, сидит в комнате общежития, читая книгу. Судя по датам в углу снимка, фото было сделано вчера.

– Материнская любовь – удивительная сила, – продолжил Пронин. – Она заставляет людей совершать невероятные поступки. И предавать своих союзников, если возникает угроза для ребенка.

Максим молчал, пытаясь осмыслить услышанное. Если Пронин говорил правду, то история Елены о погибшей дочери была ложью. Зачем? Чтобы войти к нему в доверие? Чтобы он поверил в её мотивы противостояния "Призме"?

– Я вижу недоверие в ваших глазах, – Пронин улыбнулся. – Что ж, позвольте развеять ваши сомнения.

Он кивнул своему молчаливому спутнику, и тот достал из кармана смартфон, включил какую-то запись и положил на стол перед Максимом.

С экрана звучал голос Елены – немного напряженный, но четкий и уверенный:

"…да, это была моя идея. Использовать Белова для внедрения вредоносного кода. У него был высший уровень доступа и техническая компетенция. Идеальный кандидат. Я создала легенду о погибшей дочери, чтобы вызвать его доверие. Сыграла на его моральных принципах и чувстве справедливости…"

Запись прервалась. Максим сидел, оглушенный услышанным. Голос был определенно Елены – с её характерными интонациями, паузами, манерой речи. Подделать такое было практически невозможно.

– Шокированы? – Пронин смотрел на него с легкой усмешкой. – Не стоит. В нашем бизнесе предательство – обычное дело. Сегодня ты кому-то доверяешь, завтра он тебя продает. Такова жизнь.

Максим пытался собраться с мыслями. Если Елена действительно предала его, то ситуация была даже хуже, чем он думал. Они знали всё: о Северове, о коде, о планируемой публикации материалов.

– Впрочем, не стоит слишком винить доктора Мирову, – продолжил Пронин. – Она делала то, что считала необходимым для защиты дочери. А вот ваша бывшая подруга, Алиса Краснова… с ней интереснее.

Он достал из папки еще одну фотографию и положил перед Максимом. На ней Алиса сидела в кабинете Савина, что-то увлеченно объясняя CEO "НеоСферы".

– Эта фотография сделана два дня назад, – пояснил Пронин. – Знаете, о чем они говорили? О вас, Максим Андреевич. О ваших встречах, разговорах, планах. Алиса работала на нас с самого начала. Каждый ваш шаг, каждое слово были под контролем.

– Не верю, – Максим покачал головой. – Алиса предупредила меня о ловушке. Если бы она работала на вас, я бы сейчас сидел в другой камере.

– О какой ловушке вы говорите? – Пронин сделал вид, что удивлен. – А, вы о плановом отключении мониторинга? Это не было ловушкой, Максим Андреевич. Это было обычное техническое обслуживание. Мы и не думали вас задерживать в тот момент.

Он наклонился ближе.

– Алиса создала у вас иллюзию опасности, чтобы вы начали действовать импульсивно, делать ошибки. И вы поддались на эту манипуляцию. Побежали к Елене, к Северову, стали планировать саботаж и побег. А мы просто наблюдали и ждали подходящего момента.

Максим чувствовал, как внутри нарастает холодная ярость. Если Пронин говорил правду, то он был пешкой в чужой игре с самого начала. Им манипулировали, направляли, вели к заранее определенному финалу.

– Зачем весь этот спектакль? – спросил он. – Если вы с самого начала знали о моих намерениях, почему просто не арестовали меня раньше?

– Потому что нам нужны были не только вы, – Пронин развел руками. – Нам нужны были все участники заговора. Северов, его люди, журналисты, готовые публиковать материалы о "Призме". Мы хотели выявить всю сеть, всех потенциальных противников проекта. И благодаря вам, мы это сделали.

Он достал из папки еще один документ – список имен и должностей. Максим узнал несколько: профессор Северов, его помощники, несколько журналистов из независимых изданий, даже Игорь Лазарев, директор по маркетингу "НеоСферы".

– Все эти люди сейчас под наблюдением или уже задержаны, – сказал Пронин. – Благодаря вам, Максим Андреевич. Вы оказали неоценимую услугу государству, сами того не желая.

Максим молчал, осмысливая услышанное. Если всё так, как говорит Пронин, то катастрофа была полной. Не только он попался в ловушку – все, кто пытался противостоять "Призме", оказались нейтрализованы. И публикации, на которую он так надеялся, не будет.

Но что-то не складывалось. Если они знали всё с самого начала, зачем позволили ему внедрить вредоносный код в систему "Призмы"? Это было слишком рискованно.

– А как же код? – спросил Максим. – Тот, что я внедрил сегодня в систему. Вы знали о нем?

– Конечно, – Пронин улыбнулся. – Мы знали о нем еще до того, как вы его получили от Северова. Наши специалисты изучили его и… немного модифицировали, прежде чем вернуть на место.

– Модифицировали? – Максим напрягся.

– Да, внесли некоторые изменения, – кивнул Пронин. – Теперь вместо саботажа "Призмы" этот код усиливает её возможности. И, что особенно иронично, помогает выявлять потенциальных противников системы. Те самые пользователи, которые должны были жаловаться на головные боли, теперь будут автоматически маркироваться как подозрительные и подвергаться более интенсивному воздействию.

Он рассмеялся, заметив выражение лица Максима.

– Согласитесь, это прекрасный ход? Превратить оружие противника в свое собственное. Я всегда говорил Савину, что ты ценный кадр. И вот доказательство – ты помог нам усовершенствовать "Призму", даже пытаясь её уничтожить.

Максим чувствовал, как внутри всё переворачивается от осознания масштаба катастрофы. Если Пронин не блефовал, то ситуация