Архитектор Душ IV - Александр Вольт

«Бросай», — коротко ответил я.

Тут же пришла ссылка. Я прошел по ней. На экране смартфона появилось предложение установить приложение «Сокол-7». Логотип — стилизованный силуэт хищной птицы. Установка заняла несколько секунд. После запуска на экране появилась карта города, и на ней одна-единственная пульсирующая точка в районе панельных многоэтажек на окраине. Точка Шаи.

«Если он куда-то выйдет, и мне это покажется странным — я сообщу», — появилось новое сообщение в чате.

«Может, мне сейчас подъехать?»

«Не стоит. Ты слишком заметен, коронер. Мало того что ростом под два метра, так еще и твое лицо после всей этой шумихи в прессе знает чуть ли не каждый второй. Да и без нее ты, мне кажется, личность известная. Ты его только спугнешь. Оставайся на связи и следи за картой. Этого будет достаточно».

Справедливое замечание.

«На связи», — напечатал я и закрыл чат.

Новый инструмент в моих руках походил на диковинную игрушку из столичной лавки. Приложение «Сокол-7». Название отдавало казенщиной, но суть его была донельзя прагматичной.

На схематичной карте Феодосии, тускло светившейся в полумраке гостиной, одиноко и упрямо пульсировала крохотная точка. Она не двигалась, замерев в гуще жилых безликих кварталов, где один дом походил на другой как две капли чернил.

Я не знал адреса Ковалева, но и не нужно было великим гением, чтобы догадаться, что Шая именно там. Точка была кардиограммой ее присутствия.

Это было странное, почти противоестественное ощущение. Я, привыкший иметь дело с плотью, с вещественными доказательствами, с тем, что можно потрогать, измерить и взвесить, теперь был прикован к этому нематериальному следу.

Жизнь эльфийки, ее риск, ее работа — все это сжалось до одного мерцающего пикселя на экране.

Я не сразу поднял голову. Сперва услышал тихий шорох за спиной — звук ткани, коснувшейся ковра, а следом жалобный скрип половицы под чьей-то нерешительной ногой.

— Виктор?

Я оторвал взгляд от телефона. Алиса стояла у камина, повернувшись к огню так, что я видел лишь ее напряженный силуэт и отсветы пламени, путающиеся в рыжих волосах.

— Мне страшно, — сказала она, и голос ее был настолько тих, что почти терялся в треске дров. Настолько несвойственно ей, что я даже удивился. — Я… я не понимаю, что происходит. Все это… души, это существо, облава. Будто мы попали в какую-то дурную, страшную сказку. И я не знаю, чем она закончится. Я не знаю, что нам делать.

Я отложил телефон на столик. Пластик корпуса показался неприятно-теплым от долгого нахождения в руке. Ее страх был мне понятен, но внезапно я, привыкший иметь дело с мертвыми, которые уже ничего не боятся, вдруг остро ощутил хрупкость живого, напуганного человека рядом.

— Подойди, — сказал я ровно.

Она помедлила, но все же обернулась и сделала несколько шагов. Села не на сам диван, а на самый его краешек, словно готовая в любую секунду вскочить и убежать. Я видел, как она вцепилась пальцами в обивку, костяшки побелели. Она искала опору не во мне, а в чем-то неодушевленном.

Страх рождается из хаоса, из непонимания. Значит, нужно дать происходящему структуру.

— Все закончится, — сказал я, глядя ей прямо в глаза. Я говорил не для того, чтобы утешить. Я говорил, чтобы внести ясность. — У нас есть четкий план. Он состоит из двух частей. Слушай внимательно.

Она кивнула, ее взгляд стал более сосредоточенным, зрачки в полумраке комнаты казались огромными не то от испуга, не то от недостатка освещения. А может и от обоих факторов сразу.

— Первое — внешняя угроза. Это культисты и та тварь, что разгуливает по городу в облике Вяземского. Это проблема не только наша, но и всего города, а возможно, и Империи. И решать ее мы будем не в одиночку, — я начал загибать пальцы, придавая словам вес простого, методичного перечисления. — С нами Инквизиция, СБРИ и полиция, и теперь еще «Щит». Мы задействовали все возможные ресурсы. Наша задача — помочь им найти и уничтожить эту заразу. Как только мы это сделаем, город вздохнет спокойно, и непосредственная угроза нашим жизням исчезнет. Это первый этап.

Я сделал паузу. Логика, сухая и безэмоциональная, действовала на панику лучше любой микстуры. И благо, что она не истерила, и мне не требовалось производить отрезвляющих манипуляций в виде пощечин, чего мне бы очень не хотелось.

— Второе — наша внутренняя проблема, — продолжил я, понизив голос. — Связь и наши новые способности. Как только мы разберемся с культистами, то сможем бросить все силы на решение этого вопроса. Поедем в столицу, куда нам и так надо. Найдем эльфийских магов, специалистов, перероем все архивы. Мы найдем способ либо разорвать эту связь, либо научиться с ней жить, не мешая друг другу. И я научу вас всему, что узнаю сам. Как контролировать то, что мы теперь умеем. Как этим пользоваться и, главное, как это скрывать. Это второй этап.

— Я понимаю, — выдохнула она, и ее плечи чуть расслабились.

— Но есть еще кое-что, — добавил я, и мой тон стал жестче. — И это касается в первую очередь тебя, Алиса. Ты самая импульсивная из нас. Корней знает, что я занимался оккультными практиками. Но никто, слышишь, никто не знает о вас с Лидией. О том, что вы тоже можете видеть души. Это делает тебя крайне уязвимой. Любое неосторожное проявление твоих способностей, любой всплеск, который ты не сможешь сдержать, и за тобой придет Инквизиция. Они не будут разбираться, кто прав, кто виноват. Они просто увидят в тебе оккультистку. Понимаешь?

Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, в которых страх смешивался с упрямством. Но она снова кивнула. Твердо, без тени сомнения.

Я позволил себе легкую усмешку, чтобы немного разрядить сгустившееся напряжение.

— Все еще хочешь заниматься магией после услышанного?

Ее губы дрогнули в ответной, едва заметной улыбке, и на щеках на мгновение появились ямочки.

— Хочу, — сказала она.

Спустя какое-то время спустилась Лидия, и мы принялись готовить обед, который должен был бы плавно перетечь в ужин, если бы не томительное ожидание, которое портило весь субботний возможный отдых.

А могли бы и в кино сходить. Или в театр. Люблю театр.

Остаток дня протек медленно, как вязкий сироп. Время от времени я доставал телефон и смотрел на карту. Точка Шаи оставалась неподвижной. Около половины пятого я заметил, что