Ткач Кошмаров. Книга 5 - Юрий Розин

Это был Ананси. Мой проводник.

Мы поменялись местами. В тот миг, когда мое сознание отступило в Ананси, пытаясь спастись от боли и неминуемой смерти, его собственное сознание было вытеснено в единственное доступное вместилище — мое умирающее, искажающееся физическое тело.

И после того, как мое тело сумело каким-то образом выжить, пусть и обратившись в эту тварь, Ананси взял его под контроль. Он обуздал дикую энергию мутации и превратил ее в оружие, сокрушившее мастера Острова Пепла.

Вот только это открытие не принесло облегчения. Ананси теперь контролировал мое физическое тело. А я был заперт в его энергетической оболочке, которая, по сути, все еще была проводником.

А это означало, что именно он теперь обладал рычагами управления. Мое нынешнее состояние зависело от него. Контроль был у него.

Но не было времени на панику. Бегство было невозможным. Отказ от связи — самоубийством.

Единственным разумным шагом было усилить контакт, установить прочный канал. Я протянул к нему не одну нить, а десятки, сотни. Я сплел прочный мост из энергии, по которому хлынуло мое осознание, мое «я».

И в тот же миг я ощутил его. Не как инструмент. Не как часть себя. А как отдельную, мощную, чужеродную сущность. Его разум почти не изменился, оставаясь где-то на уровне очень умного животного. В нем не было человеческой логики, лишь инстинкты, усиленные интеллектом.

Но на нем больше не было поводка, что я так старательно укреплял все эти годы. Разум Ананси уставился на меня, на мое сознание, запертое в его прежней оболочке, и в этом внимании была полная осведомленность о том, что теперь он — главный.

Власть, исходившая от Ананси, была как удавка на шее. Но поддаться страху означало признать свое поражение еще до начала битвы. Я собрал все свое самообладание и направил к нему поток мыслей, не приказ, но и не мольбу — твердое, рациональное обращение.

«Мы всегда были партнерами. Я дал тебе форму, а ты дал мне силу. Эта связь сделала нас обоих сильнее. Давай не будем ее разрывать».

Ответ обрушился на меня не словами, а водопадом образов и эмоций, переданных по нашей связи.

Вспышки одиночества, когда я погружался в свои интриги и забывал о его существовании. Чувство того, что его используют как инструмент, как простой аккумулятор, в то время как его собственное зарождающееся сознание жаждало большего. Гнев, холодный и обоснованный, за то, что его игнорировали, пока я боролся за свое выживание, забыв, что его выживание тоже было связано с моим.

Этот немой укор был горше любой словесной атаки. Он был прав. В погоне за собственными целями, в страхе перед неминуемой смертью, я отгородился от единственного существа, которое всегда было верно мне. Начал видеть в нем лишь орудие, а не союзника.

«Ты прав, — мысленно признал я, позволяя ему ощутить всю горечь моего раскаяния. — Я был слеп и эгоистичен. Я думал только о своих ногах, о своей жизни, забыв, что ты — часть меня. Я прошу прощения. Обещаю, что все изменится. Мы будем действовать вместе. Я буду прислушиваться к тебе. Мы будем… играть, как раньше. Ты не просто инструмент. Ты — мой партнер и друг».

Волна гнева, бушующая по связи, начала стихать, сменившись настороженным, но уже не враждебным любопытством. Я ощутил, как его внимание, тяжелое и властное, смягчилось.

Ему не нужны были рабские поклоны — ему нужны были признание и уважение. Мое искреннее раскаяние и обещание относиться к нему как к мыслящему существу оказалось тем ключом, который он ждал и жаждал.

Давящая власть, исходившая от него, исчезла. Вместо нее по каналу связи хлынуло знакомое чувство — готовность к подчинению, к службе, но теперь окрашенное новым, глубоким пониманием.

Он добровольно уступал контроль. Он возвращался к роли проводника, но теперь наши отношения были переопределены. Это был не союз хозяина и раба, а человека и его верного партнера, чья воля теперь учитывалась.

Я мысленно выдохнул, ощущая, как напряжение, сковывавшее мой разум, растворяется. Ананси был со мной. По-настоящему.

Теперь я наконец смог сосредоточиться на странностях своего нового положения. Через заново установившуюся связь с Ананси я начал тщательно изучать монструозную форму, которая теперь была моим физическим телом.

Хотя, пожалуй, теперь правильнее было начать называть монстра, в которого оно превратилось, Ананси, а «Я» использовать по отношению к энергетической форме проводника… как сложно.

И чем глубже я погружался, тем сильнее росло мое недоумение. Это тело, это чудовище, уничтожившее отряд Черного Пламени и самого мастера Острова Пепла, обладало невероятной силой.

Но откуда?

Я сосредоточился на ощущении Потока внутри него. Я ожидал найти хаос, искажение, клокочущую дикую энергию, характерную для тварей Топей. Но вместо этого я наткнулся на нечто совершенно иное.

Энергия внутри монстра была… чистой. Стабильной. Невероятно плотной и мощной, но абсолютно контролируемой. Она текла плавно и ровно, как отлаженный механизм, а не как стихийное бедствие.

И ее уровень был ошеломляющим. Поздняя стадия Острова Пепла. Та сила, которую я видел лишь у величайших воинов клана Регул.

Ей было просто неоткуда взяться. Мое тело до этого едва достигло Вулкана, да и то ценой невероятных усилий и жертв.

Однако без этой энергии монстр не просто не смог бы победить — он бы даже не сформировался. Хаотичная мутация, вызванная искаженным Потоком, не была бы остановлена и подавлена мощью Острова Пепла, и тело превратилось бы просто в комок искаженной плоти.

Но откуда?

Я начал перебирать в уме все возможные варианты. Поглощение энергии мастера? Нет, его сила была другой, чужеродной, а эта — родной, как будто всегда была во мне. Да и чтобы поглотить его энергию, для начала нужно было его убить. Скрытый артефакт? Нелепо. Постороннее вмешательство? Никто не мог подойти незамеченным.

И тогда, отбросив все невозможное, я наткнулся на единственное правдоподобное, хоть и невероятное объяснение.

Эксперименты Валгуса иль Антареса. И моя мать, Пайра, их участница. Те самые запретные исследования по усилению Потока у нерожденных детей.

Они сработали. Не на Архане, а на мне. Я, один из близнецов в ее утробе, получил тот самый невероятный потенциал, ту самую спящую мощь, которую так жаждал Валгус.

Но потом Пайра попыталась избавиться от меня. И ее вмешательство нанесло урон. Оно не уничтожило подарок Валгуса, но заблокировало его, ведь неполноценное тело не подходит для практики Потока.

Паралич ног был не просто несчастным случаем — это была печать, неосознанно наложенная матерью на мою истинную силу. Печать,