Неудержимый. Книга XLII - Андрей Боярский

Не знаю почему, но меня вдруг отпустило. Напряжение, которое сковывало меня с самого начала этого представления, внезапно растаяло. Я перестал нервничать и злиться. Скорее всего, это случилось потому, что все переменные наконец-то встали на свои места. Теперь мне больше не приходилось гадать, что они задумали. Картина стала ясной, как никогда.

— Проверки? — удивилась старейшина, её глаза сузились, а щупальца слегка дрогнули. Она явно не ожидала такого поворота. — Ты считаешь, что они могут нам врать?

— Это невозможно! — резко возразил старик, голос которого буквально завибрировал от раздражения. — Ни один из наших сородичей не стал бы бросаться такими серьёзными обвинениями без доказательств! Его щупальца вытянулись вперёд, словно подчёркивая весомость слов.

— А кто говорит про сородичей? — я усмехнулся, стараясь, чтобы в моём голосе звучало как можно больше холодной уверенности. — Слова жителей глубин не вызывают у меня сомнений! Я верю, что они видели то, о чём говорят. Но я хочу, чтобы Зиал, этот скользкий червяк повторил свои слова перед Хранителем, а я проверю его своим даром.

— Даром? — старейшины переглянулись, словно они пытались прочесть мысли друг друга. В их глазах читалось явное любопытство, смешанное с настороженностью. Они явно требовали более детального объяснения, но не решались прямо спросить.

В такой ситуации терять нам было абсолютно нечего, поэтому тяжело вздохнув, я решился раскрыть особенности дара «ментального касания». Чтобы всё выглядело наглядно, и меня не объявили шарлатаном, я предложил продемонстрировать дар прямо на Валрик, задав всего лишь один вопрос про её первую любовь.

— С какой стати я должна тебе рассказывать такие вещи? — резко отозвалась старейшина. Её щупальца судорожно сжались, а глаза вспыхнули негодованием. Она выдернула свою руку из моего лёгкого захвата и отплыла чуть назад, пытаясь сохранить дистанцию.

Подобной реакции я не ожидал. Валрик так сильно испугалась, что готова была меня поколотить, но, как говорится, из песни слов не выкинешь. Вопрос уже был задан, и мыслеобразы уже хлынули в мой разум, яркие и отчётливые, словно вырезанные из самой памяти.

Удивительно, но всю свою сознательную жизнь она была влюблена в одного достаточно крепкого юношу с восемью щупальцами и тремя сердцами. Его образ проступал сквозь века: широкие плечи, уверенная осанка, спокойный взгляд. Однако взаимности она так и не добилась — он выбрал другую, из своего племени, а на неё, даже внимания не обратил.

Я усмехнулся про себя. История стара, как этот прогнивший мир. Одна была дочерью действующего вождя племени, а другая, даже не претендентка на её тень.

В итоге Валрик построила пару с ухажёром из другого племени. Их союз нельзя было назвать счастливым, но жизнь текла размеренно и без потрясений. У них даже с десяток мелких засранцев родилось, шустрых и крайне любопытных, но хрупких перед лицом суровой подводной реальности. Часть из них постигла печальная участь: подводный мир не щадил неосторожных. Другим тварям, что здесь обитают, никак не объяснишь, что жрать других нельзя…

Потеря нескольких деток стала для Валрик тем самым тумблером, который, щёлкнув, буквально свёл её с ума, и она взялась за оружие. Игнорируя уговоры законного супруга, о том, что можно нарожать ещё, она сколотила отряд, который буквально вырезал всех тварей, которые хоть как-то могли навредить племени.

Но несмотря ни на что, свою первую любовь она пронесла сквозь века. Образ того юноши время от времени всплывал в её мыслях, как далёкий свет маяка. Благодаря своей силе и соратникам, она с лёгкостью свергла старого вождя, заняв его пост и всё, ради того, чтобы несколько раз в год встречаться на ритуалах с ним…

— Можете не говорить, — я улыбнулся ещё шире, чувствуя, как в голосе проступает лёгкая насмешка. — Но Эйдар, из племени Мордсов…

— Замолчи! — Валрик резко вскинула щупальца, её глаза выпучились от ярости и смущения. Она нервно огляделась по сторонам, словно пытаясь оценить, кто из собравшихся мог услышать мои слова. — Ещё одно слово…

Её голос дрогнул, но не от страха, а от бессильной злости. Она понимала: я уже проник в то, что она так тщательно скрывала.

— Молчу. — я развёл руками, — Надеюсь, вы уже убедились в моих способностях? — я даже бровью не повёл, сохраняя ледяное спокойствие. Мой взгляд твёрдо удерживал её взгляд, не давая отвернуться. — Я хочу, чтобы Зиал предстал перед нами, и я проверил его на вшивость. Пусть повторит свои обвинения перед Хранителем, и тогда мы все узнаем правду.

— А почему мы должны поверить именно тебе? — возмутилась она, дрожа то ли от гнева, то ли от растерянности. — Ты человек! Ты враг! Как мы можем доверять тому, кто убил Владычицу?

— Потому что я единственный, кто хочет докопаться до правды, — я чуть приблизился, стараясь сохранить видимость спокойного, почти отстранённого тона, хотя внутри всё кипело от напряжения. — Сами посудите. Разве могла Хранитель причинить вам вред? Это даже звучит абсурдно. Что же касается меня, то я, между прочим, губернатор Иркутской области. Великое озеро входит в мои владения, и вы, как его жители, тоже попадаете под мою защиту! Достаточно было выйти с нами на контакт, и уверен, всё бы разрешилось мирным путём. Но нет! Кто‑то хочет устроить кровавую бойню, чтобы мы друг друга попереубивали…

Я говорил быстро, чётко формулируя каждую фразу, словно вбивая гвозди в гроб конфликта. И кажется, старейшины меня понимали, по крайней мере, их взгляды перестали метаться, а щупальца замерли в настороженных позах. Дальше я решил отбросить эмоции и руководствоваться банальной логикой.

— Какой в этом смысл? — я задал им вопрос, повысив голос, чтобы он прозвучал как можно увереннее и убедительнее. — Захватить озеро? Оно и так моё! Вместе с сотнями километров земли вокруг. Эти земли, эти воды — всё под моей юрисдикцией. Вы думаете, я пришёл сюда ради войны? Ради крови? Нет. Я пришёл, чтобы всё выяснить и установить между нами, пусть и не прочный мир, но хотя бы нейтральный статус.

Слова про мои владения явно не пришлись им по вкусу. В глазах Валрик вспыхнула злоба, а старик за её спиной скрутил щупальца, словно в кулаки. Но я не собирался перед ними лебезить, не собирался смягчать тон или подбирать слова, чтобы угодить. Правду нужно говорить прямо, даже если она режет слух.

— Поймите, я спустился к