Темный Лорд устал. Книга V - Тимофей Афаэль

квадратной челюстью и тяжёлым взглядом. Его уволили две недели назад за «нарушение дисциплины» — он отказался работать сверхурочно без оплаты. Теперь он сидел здесь, сжимая кружку с остывшим кофе, и смотрел на схемы с выражением человека, который уже ничего не боится, потому что потерял всё.

У окна стояли Коля и Нина Петровна. Коля — молодой парень, лет двадцати пяти, худой, нервный, с вечно дёргающимся глазом. Он был курьером, развозил медикаменты по городу, знал все дороги, все переулки, все лазейки. Нина Петровна — старшая медсестра городской больницы, женщина лет пятидесяти пяти, с усталыми глазами. Она видела слишком много за последние месяцы.

За отдельным столиком в углу сидели хакеры — Максим, Лена и Артём. Трое молодых, все до тридцати, все с ноутбуками перед собой, все с усталыми, воспалёнными глазами. Они работали круглосуточно — следили за сетью, перехватывали сообщения наёмников, распространяли информацию через VPN и зашифрованные каналы. Пока связь ещё работала.

Антон сидел рядом с Даниилом, массивный, как всегда, но сейчас он выглядел меньше — как будто город давил на него, сжимал, делал его тяжёлым и медленным. Он молчал, уставившись в стол.

Григорий наконец отложил стакан, выпрямился, посмотрел на собравшихся.

— Ладно, — сказал он тихо. — Давайте ещё раз. Иван Семёныч, объясни им, почему мы не можем просто взорвать этот чёртов насос.

Иван Семёныч вздохнул тяжело, потёр лицо ладонями, потом ткнул пальцем в схему перед собой.

— Вот главный насос, — сказал он хрипло, голос устал от бесконечных объяснений. — Он качает воду для охлаждения основного реактора. Если его вырубить — завод встанет через два часа. Чернов потеряет миллионы.

— Звучит идеально, — пробормотал Коля у окна.

— Звучит как самоубийство, — оборвал Иван Семёныч. — Насос находится в центре завода — это самая охраняемая зона. После того как наёмники пришли, периметр усилили в три раза. Патрули каждые пятнадцать минут, камеры на каждом углу, пропуска проверяют дважды — на входе и у самого насоса.

Вадим кивнул мрачно:

— Я там работал до увольнения. Иван Семёныч прав, раньше можно было проскользнуть — знал пару лазеек. Но теперь… забудьте. Они параноят, один раз видел, как патруль задержал своего же инженера, потому что тот забыл второй пропуск в раздевалке.

— Сколько времени нужно, чтобы сломать насос? — спросил Григорий.

— Минут двадцать, — ответил Иван Семёныч. — Если делать правильно, чтобы выглядело как авария. Нужно перегреть обмотку, замкнуть контакты, вывести из строя автоматику. Быстрее нельзя — палево будет.

— Двадцать минут, — повторил Григорий медленно. — За которые тебя поймают раз пять.

Иван Семёныч развёл руками:

— Я говорю как есть.

Григорий посмотрел на схему, потом на Ивана Семёныча. Помолчал и медленно покачал головой:

— Значит, всё. План не сработает.

Повисла тяжёлая, давящая тишина. Вадим отпил холодный кофе, поставил кружку с глухим стуком, Иван Семёныч потёр лицо ладонями, а Антон уставился в стол.

Даниил смотрел на схему, но не видел её. Он чувствовал напряжение в комнате — как туго натянутую струну, готовую лопнуть. Все понимали, что план провалился, не начавшись.

Он все время чувствовал фон города. Вибрацию боли и страха, которая не отпускала его ни на минуту. Тысячи людей, которые больны, бояться, злятся, но молчат.

Они уже готовы, просто не знают об этом. Просто боятся быть первыми.

Но если кто-то скажет им то, что они уже чувствуют… если кто-то покажет, что они не одни…

Даниил медленно поднял голову, посмотрел на Григория:

— Есть другой способ.

Все взгляды обратились к нему.

Григорий нахмурился:

— Какой?

Даниил медленно глубоко вдохнул и выдохнул:

— Люди, которые выйдут на улицы. Они откажутся работать, откажутся подчиняться, откажутся молчать. Это стянет всех наёмников с завода.

Иван Семёныч покачал головой:

— Даниил, люди боятся. Никто не выйдет.

— Выйдут, — сказал Даниил твёрдо, и в его голосе появилась уверенность. — Если им сказать правду, показать, что они не одни. Что их тысячи, и все они чувствуют одно и то же.

Григорий медленно выпрямился, прищурился, изучая Даниила:

— Ты хочешь… поднять город? Сам?

— Да, — просто ответил Даниил.

Тишина стала ещё тяжелее.

Нина Петровна тихо и осторожно заговорила первой:

— Даниил… ты говоришь о том, чтобы использовать свой… дар? Не для лечения, а для…

— Для правды, — оборвал Даниил. — Они уже всё чувствуют. Боль от яда, страх перед наёмниками, злость от того, что они живут фактически в тюрьме. Они просто боятся признать это вслух, боятся быть первыми. Я просто… помогу им увидеть то, что они уже знают и покажу, что они не одни.

Григорий смотрел на него не отрываясь. Потом медленно сел на стул напротив, локти на стол, руки сцепил в замок перед лицом:

— Дан. Ты понимаешь, что это значит? Если ты поднимешь город… это будет не мирный протест — город взорвется. Люди пойдут на наёмников и начнётся кровь.

Даниил встретил его взгляд, не моргнув:

— Кровь уже идёт, Гриша. Просто это не так заметно, но я и не собираюсь поднимать людей на бунт и устраивать кровавую баню. Нет, я хочу показать людям, что вместе мы сила, что мы можем выдавить эту гадость из нашего города без крови или хотя бы помочь Воронову, если он согласиться прийти нам на помощь.

Григорий молчал, глядя на него. Потом медленно кивнул:

— Чёрт… ты прав.

Антон, который молчал всё это время, наконец хрипло заговорил:

— А ты… ты справишься? Это же… это не одного человека лечить — это тысячи.

Даниил посмотрел на свои руки.

Я не знаю. Я никогда не делал ничего подобного. Работать с одним человеком это одно, но чтобы вот так влиять на целые массы…

Это будет… больно. Очень больно.

Но он сжал кулаки, останавливая дрожь, и поднял голову:

— Справлюсь. Потому что другого выхода нет.

Нина Петровна смотрела на него с выражением, которое Даниил не мог прочитать — страх? Гордость? Или может жалость?

— Даниил, — сказала она тихо. — Ты уверен? Это опасно. Ты можешь сломаться.

Даниил встретил её взгляд:

— Я вижу, что происходит с городом и больше не могу на это смотреть. Так что да, я уверен. Я должен попробовать.

Григорий медленно выдохнул, потом резко хлопнул ладонью по столу:

— Хорошо. Если ты готов… я знаю, с кого начать.

Он выпрямился и обвёл взглядом собравшихся:

— Нельзя сразу собрать тысячи людей, это привлечёт наёмников мгновенно. Нужно делать постепенно, сначала малые группы и проверенные люди, а потом больше.

Даниил кивнул:

— Да. Именно так.

Григорий усмехнулся:

— Тогда начнём с самых упёртых. Сегодня ночью в «Яме» будут только свои. Двери запрём.

Вадим нахмурился:

— «Яма»? Подпольный бар