"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

следовало срываться, нужно было дать Петре выговориться, но Рин не могла вынести ее снисходительность. – С Республикой покончено. Гесперианцы удрали из гавани при первой же возможности. Вы проиграли.

Петра разразилась лающим смехом.

– И ты считаешь, что вы победили? Серая гильдия раскинула свои сети по всему миру. У нас есть уши на всех континентах. А этот мусор, – она пнула ногой погнутый кусок металла, – всего лишь прототип. Когда я поняла, как пустить кровь Нэчже, я отправила гонцов в Серые башни. Они усовершенствуют мою конструкцию. Наша следующая встреча станет последней. Пути Творца неисповедимы. Иногда он действует медленно. Иногда требует жертв. – Петра судорожно вздохнула, закашлялась и выдохнула. – Но мир неизбежно движется в сторону порядка. Таково намерение Творца. Серая гильдия гораздо сильнее, чем ты воображаешь, а теперь у нас есть оружие, чтобы выжечь Хаос по всему миру. Убьешь меня – и ничего не добьешься. Миру, каким ты его знаешь, придет конец.

Рин молчала.

Петра хотела ее спровоцировать. Хотела, чтобы Рин вышла из себя, взорвалась от ярости, тем самым доказав, что Петра права – спирцы ничем не отличаются от животных. Все долгие недели во время марша на север Рин хотелось рвать, метать и выть от холодной бесстрастности Петры, от снисходительности женщины, считающей себя выше во всем.

Но сейчас Рин держала себя в руках. Она на это не купится.

Ей хотелось сжечь Петру живьем. Когда во дворец прибыл посыльный от Мирагхи, Рин тут же представила, как Петра вопит и корчится на полу, молит о милосердии, пока огонь разъедает ее бледную плоть.

Но это было бы слишком просто, слишком банально. Петра не заслуживала обычной смерти. Телесных мук недостаточно. Рин пришла в голову более интересная идея, настолько восхитительно жестокая, что она поразилась собственной изобретательности.

– Я тебя не убью, – сказала она со всем возможным спокойствием. – Ты этого не заслуживаешь.

Впервые на лице Петры мелькнул страх.

– Вставай, – приказала Рин. – Ложись на стол.

Петра осталась на стуле, но напряглась, как будто решила либо попытаться сбежать, либо сопротивляться.

– Ложись на стол. – Рин подняла пламя на плечах повыше, так что на мгновение оно стало похоже на крылья. – Или я спалю каждую частичку твоего тела. Но медленно, и начну с глотки, чтобы не слышать твои вопли.

Дрожа, Петра встала, взобралась на стол и легла.

Рин подошла к столу и пошарила левой рукой в поисках ремней. Она вдела ремни в металлические пряжки по бокам стола и крепко затянула. Петра некоторое время лежала смирно. На ее крепко сжатой челюсти проступили вены. Она явно пыталась скрыть страх. Но когда Рин затягивала ремень на талии Петры, та пронзительно взвыла.

– Успокойся. – Рин покровительственно похлопала ее по щеке. Это казалось уместнее пощечины. – Скоро все закончится.

Год назад Петра привязывала Рин к столу голой и рассказывала о дефектах ее разума и тела, о прирожденной отсталости ее расы. За прошедшие с тех пор месяцы она, видимо, проделывала это и с Нэчжей. Наверное, стояла там, где сейчас Рин, бесстрастно взирая, как электрический заряд проходит сквозь его тело, и методично делала пометки, пока подопытный корчился от боли. Вероятно, она тоже разглагольствовала перед ним о намерениях Божественного Творца. Почему-то унижения и страдания необходимы для священного похода к цивилизации и порядку.

Теперь Рин будет обращать ее в свою веру.

– Помнишь, как ты пускала мне кровь? – Она откинула волосы Петры пальцами. – Наполняла моей кровью целые кувшины. Тебе не нужно было столько, ты сама говорила. Ты просто хотела меня наказать. Ты злилась, потому что нуждалась в доказательстве Хаоса, но я не могла показать тебе богов.

В воздухе растеклось зловоние. Рин опустила взгляд и заметила расплывающееся мокрое пятно на одежде Петры. Она обмочилась.

– Не бойся. – Рин вытащила из заднего кармана мешочек с маковыми зернами. – Я дам тебе то, о чем ты просила. Я покажу тебе богов.

Она вскрыла пакетик зубами, высыпала содержимое в ладонь и прижала ее ко рту Петры.

Солдат мог бы оказать сопротивление – например, задержать дыхание, укусить Рин за ладонь до крови или спрятать мак под языком и выплюнуть после. Но Петра не умела сопротивляться. В Гесперии никто не смеет прикоснуться к Серой гильдии, и Петра не научилась бороться. Она жалко дернулась в руках Рин, но не смогла освободиться, Рин зажала ей нос культей, не давая дышать, и в конце концов Петре пришлось открыть рот и вздохнуть.

Рин увидела, как она глотнула. Через несколько долгих минут глаза Петры закрылись – наркотик попал в кровь.

– Молодец. – Рин убрала опустевшую руку и вытерла о штанину. – Теперь подождем.

Она не была уверена, что у нее получится. Петра могла не ощутить присутствия Феникса, не говоря уже о Пантеоне. И Рин не Чахан, она не умеет перемещаться туда-сюда между мирами, таща за собой души как поводырь.

Но она умела призывать богов, и Феникс – бог возмездия.

Она подтащила к столу стул, села и закрыла глаза.

Феникс отозвался немедленно. Он казался веселым.

«Ты серьезно, малышка?»

«Приведи ее ко мне, – подумала Рин. – И отведи нас к своим собратьям».

«Как пожелаешь», – захохотал Феникс.

На Рин обрушилась тьма. Комната померкла. Рин втягивало в бездну через мост разума, словно выпущенную прямо в небеса стрелу.

– Где мы? – запаниковала Петра. – Что это?

Рин чувствовала ее страх, накатывающий волной, поток ужаса при виде чуждого окружения. То же самое Рин чувствовала в Новом городе, понимая, что мир вокруг не такой, каким она его представляла, что все, во что она верила, оказалось неверным.

Петра была не просто напугана, а рассыпалась на мелкие кусочки.

– Это мир богов, – злорадно объявила Рин. – Оглядись.

И внезапно перед ними открылся Пантеон, круг пьедесталов охватил их, словно зрители сцену. Жестокие и любопытные боги придвинулись ближе, все шестьдесят четыре, с недоумением взирая на существо, не желающее их признавать.

– Вот силы, сотворившие наш мир, – сказала Рин. – У них не было такого намерения. Не было планов, они не стремятся к порядку. Они всего лишь боги. Им все равно.

Петра что-то тихо и нараспев пробормотала на неизвестном языке, похожем на гесперианский.

Ругательство? Молитву? Что бы это ни было, Пантеону было все равно, потому что Пантеон, в отличие от Творца, реален.

– Отведи меня обратно, – взмолилась Петра, растеряв все достоинство. Без Творца от нее осталась лишь дрожащая оболочка, отчаянно барахтающаяся, чтобы уцепиться хоть за что-нибудь. – Отведи меня…

Боги подступили ближе.

В мире духов нет обычных звуков. То, что казалось словами, на самом деле было мыслями, передающимися одинаково, независимо от расстояния