Волшебник-юнлинг - E. ea I

— Погодь. Слушай, Гермиона, а ведь это слово можно расшифровать как «эго гомо морфус». А если докрутить символизм латинский-английский-латинский-древнегреческий, то получится целое предложение «эго го, гомо морфус», — шепотом произнёс Поттер, хотя на холме они были одни.

— В самом деле… А жест, Гарри? — столь же тихо спросила Гермиона. — Фините Инкантатем, — сжалившись над потугами цветка и проведя научный эксперимент. От положительного результата она заулыбалась.

— Для каждого свой жест. Подозреваю, для второго будет, э, широко раскручивающаяся спираль как символ выкручивания эго из тела подобно лампочке, типа левая верхняя половинка сердечка, только с круговым заворотом направо, — по-простому объясняя про спираль Фибоначчи. — А вторая часть останется такой же обычной спиралью, но вкручивающейся. Общий посыл: спираль осталась спиралью, но с переиначенным порядком; из живого в живое.

— В итоге получится цветок с телом человека? — уточнила Гермиона из чисто научного интереса.

— Или сова с телом человека. Или… клон колдующего, если он поделится своим эго как вервольф проклятьем Ликантропии или Патронус в трёх телах.

— Вау! Я хочу так уметь — пусть клон делает за меня эссе, — Рон сразу же нашёл достойное применение.

— Рон, тогда писать эссе научится твой клон, а не ты сам. И помнить о его действиях ты не будешь.

— Будет, ведь эго ушло в новую форму, а когда время формы истечёт, оно вернётся обратно, — уверенно заявил волшебник-юнлинг. — Как тот кролик на уроке.

— Круто! Я тоже так хочу, Гарри, — скороговоркой заявила Гермиона, повиснув на плече лидера Золотого Трио.

— Ещё одно осталось, — напомнил Поттер, не желая менять своё состояние до завершения катарсиса.

— Я правильно понимаю, «эго гомо морфус» превратит любое эго в человеческое? — тут же уточнила Грейнджер, с детской серьёзностью задумавшись над темой.

— Да. «Эго гомо морфус» создаст не антропоморфного голема, способного выполнять простые работы, а придаст растению или животному поведенческие черты человека на манер анимага. А если самому на себя, то подозреваю, что получится воспроизвести эффект оборотного зелья, — последнее сказав неуверенно.

— Ничего себе! — поразился Рон.

— Кхм… Короткое и ёмкое слово, а жест длинный и плавный. Полагаю, для этой версии заклинания жест будет тоже на основе сердечка, только без угла.

— Углов. И спираль напрашивается не влево крупно, а вправо на месте второго «горба» сердечка, — по-обывательски обзывая кардиоиду, рассмотренную Поттером в одном из старых учебников Нумерологии за седьмой курс.

— А я не слышу, как напрашивается, — пожаловался Уизли.

— Потому что ты не хочешь думать даже над картинками в учебниках заклинаний и пролистал прискорбно мало справочников заклинаний. Мы пляшем от имеющегося…

— А двойное ударение на первой «о» сделает её протяжной «о-о», — продолжая о чарах, важно добавила Гермиона, хотя голос всё-таки выдавал слабую уверенность.

— Не, это нарушит стройность звукового ряда. Возможно, произношение будет по слогам с ударным акцентом на каждом из четырёх как отражение четырёх слов с искажением у второй пары. Возможно, двойное ударение просто перешибёт одинарные и останется единственным. А возможно, что оба варианта верны, просто первый применяется на себе для создания такого клона, чтобы получился с дефектом и не мнил себя главным, а второй на других с отличным от самого мага обликом.

— Этого всего мистер Локхарт точно не изобретал — мозги все в тряпках, — подвёл итог Рон, едко пройдясь по профессору ЗоТИ, превращавшему его в сову, благо он всё время просидел на стуле, а расколдовал его Гарри к концу урока при помощи Фините Инкантатем без каких-либо последствий.

— Но истинный автор знал все аспекты, — заметил Поттер, окончательно утвердившись во мнении, что книги Локхарта о ком-то другом.

Гермиона скуксилась, нехотя разочаровываясь в книжном кумире.

— Давайте уже эти два испытывать, — поторопил Рон.

— Только за кустами, а то мало ли кто нас увидит.

— А голые девочки тебя не смущают, значит, да? — Гермиона возмутилась, уперев руки в боки.

— Эм, ну, ты же понимаешь, перед докторами не стесняются, — смущённо улыбнулся Поттер, легко предугадывая, о чем его попросит Рон наедине. — И представить кого-то в одежде легче, чем вообразить кролика в цветочной раскраске.

— Вот с тебя и начнём, Гарри.

— Без проблем. Прячемся уже.

И троица перебежала на другой бок холма, где росли кусты, пусть не совсем плотные, но для их нужд пригодные.

Приманив полевую мышь, экспериментаторы приготовились к чуду. Однако Поттер свыше десяти минут действовал вхолостую, пока не отработал жест и слово в достаточной мере, по его собственному мнению. Его друзья повторяли за ним.

— Эгоморфус, — каштановая палочка с волосами оборотня нарисовала одну спираль, перетекающую в другую.

Левитируемая мышка пискнула и стремительно увеличилась, деформируясь в… Драко Малфоя, одетого в школьную форму. «Передутые» чары Левикорпус лопнули.

— Чего изволите, сэр? — он поклонился и согнул руку, как официант в египетском отеле.

— Муха-ха-ха! — Рон заржал как конь, схватившись за живот.

Гермиона тоже улыбнулась.

— Пять отжиманий.

— Есть, сэр, — и с каменным лицом послушно принялся отжиматься.

— Конфундус. Фините Инкантатем. Левикорпус, — подхватывая серую мышь, пока та находилась в прострации. — Гермиона.

— Эгоморфус.

Она выбрала тот же образ Малфоя, но цвет формы и волос получился сплошь серыми, а из-под носа тянулись мышиные усы. Рон заржал с новой силой.

— Ты можешь говорить?

— Ты можешь говорить? — пугливо повторил недочеловек и по мышиному поводил носом, смешно шевеля усами.

— Присядь пять раз, — повелела создательница и таки прыснула со смеху.

Тот пугливо присел более-менее правильно, выставив вперёд руки для равновесия, отчего стала заметна другая огреха формы — когтистость. Ещё четыре.

— Конфундус. Фините Инкантатем. Левикорпус, — Гермиона повторила серию заклинаний. — Думаю, Рон ещё не готов.

— Вот ещё, хе-хе. Эгоморфус! — не крича, но всё-таки говоря с восклицанием.

Мышка превратилась с противное человекоподобное существо в школьных шмотках, более-менее прилично выглядящих. Существо жалостливо сжалось и задрожало от страха, благо что не обделалось — уже нечем.

— Такому голему лучше ничего не приказывать, — высказался Поттер.

— Хех, ага. Конфундус. Фините Инкантатем. Локомотор, — тоже сумев наколдовать первые два, а третьего не знал и заменил летом отработанным с другом.

— Гарри, вряд ли этих созданий можно назвать големами. Больше подходит определение дубликатов с разной степенью