Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

вполуха, наклонив голову к плечу. Потом встал, подошел к мебельной горке и взял оттуда пачку сигарет. Закурил, постоял возле окна, выходящего в сад, медленно вернулся на место с пепельницей в руках.

– Что за пацан? – спросил он задумчиво.

– Да как бы не пацан, – почесал макушку Мотор. – Лет семнадцать-восемнадцать, но не больше двадцати. Крепкий, высокий, не урод, ха-ха! Видно, что спортом активно занимается, бицепсы и трицепсы даже через обычную цивильную одежду просматриваются.

– Охрана?

– Нет, не думаю, – мотнул головой Мотор. – Не похож на охрану. Шут никогда не берет с собой в поездку лишних людей. Он и сам может постоять за себя. Как-никак, от бабки немного дара перепало. Но амулеты отбили атаку.

– Груз был такой, что Шут мог и подстраховаться, – разумно возразил Лобан.

– Не восприняли мы его как телохранителя, – раздраженно ответил Мотор. – Обычный парнишка, видами из окна любуется. Когда мы вошли в купе курьера, он ведь не сразу появился. Телохранитель так не ведет себя. И на вокзале возле Шута никого рядом не было. Один он был. Точно. Да и курьер был очень удивлен его появлением. Может, почуял в нас какую-то угрозу, решил проверить. Молодые – они же все любопытные, нос суют во все дыры, где тайна есть.

– По твоим словам выходит, что пацан вырубил вас, крепких мужиков? Не Шут? – Лобан беспристрастно глядел куда-то поверх голов своих работников, периодически окутываясь дымом.

– Так и есть, – сознался Мотор. – Не восприняли мы его всерьез. А он какими-то приемчиками нас успокоил. Очухались – а в купе полно законников. Ну, посидели несколько дней в привокзальном околотке, а какие нам предъявы? Хозяина купе нет, сначала подумали, что мы его грохнули, а тело выбросили. Начали давить на сознанку, но мы же не вчера родились. Проверяйте вдоль дороги, говорим. Найдете тело – шейте дело.

Мотор даже засмеялся, выдав экспромт. Но Лобану было не до смеха.

– Жаль, хотел бы познакомиться. Мне такие наглые и шустрые нужны… А то старые псы уже зубы свои изжевали, зря хлеб жрут.

Намек был понятен. Мотор беспокойно завертелся на стуле. Он не боялся Лобана, но всегда относился к нему серьезно. Хозяин был еще тем типом, старой закалки, пройдя ее на каторгах Сибири и Магадана. Для него не существовало слова «не могу». Если дано поручение – выполни его, кровь из носу. Поэтому именно сейчас от Лобана зависела дальнейшая жизнь самого Мотора и того же Окуня. Из дому выпустит, а через два дня в каком-нибудь песчаном карьере найдут два трупа с перерезанной глоткой. Поэтому так напрягся Мотор.

– Шута надо найти, – выдал наконец Лобан, потушив сигарету в пепельнице. – Если он вышел в районе Ярославля, то в столице появится на днях. Обязательно. Он, конечно, может не торопиться, а нас время поджимает. «Папа» ждет результата.

Лобан красноречиво посмотрел в потолок. «Значит, и у него зад подгорает, – с тревогой подумал Мотор. – Придется крутиться, как с шилом в заднице».

– Даю вам шанс исправиться, – продолжил Лобан к вящему облегчению Молота. – Найдите мне Шута, вытряхните из него все, что он привез с собой. Но торопитесь, иначе товар уйдет через границу. Тогда мы все под нож пойдем.

– Понял, шеф, – Мотор поторопился встать, чтобы уйти из этого дома.

– Сядь, – поморщился пахан. – Есть еще дельце. Оно не такое срочное, но мозгами надо пошевелить.

– Какое, Лобан?

– Надо вытащить моего дружка Якута. Он сейчас сидит в Шлиссельбурге, хлебом да водой питается. Охраняют крепко, как государственного преступника.

– Подожди, так ведь Якут где-то в Сибири затихарился, – удивился Мотор. – Как его угораздило-то?

– Говорю тебе – здесь он. Влетел по какому-то важному делу. Теперь его так трясут, что даже иерархи подключились. Где-то великому князю Константину дорогу перешел, – неохотно пояснил Лобан. – Дело тухлое, расстрельное. Надо вора спасать.

– А почему он в Шлиссельбурге? – подал голос Окунь. – Это же политическая тюрьма?

– Ты глухой, Окунь? Он и идет по политическому делу! – пахан снова схватился за пачку. – Все, валите отсюда. Занимайтесь делом. Но груз Шута должен быть у меня через неделю! А с Якутом вам поможет Хирург. Не ищите его, он сам на вас выйдет.

Ого! Если Хирурга – известного в воровской среде человека, продающего и покупающего секреты любого уровня – привлекают к операции, значит, Якута сильно прижали. Мотор пихнул остолбеневшего Окуня, и они быстро вышли из особняка Лобана на улицу, даже калитку запирать не стали. Лом что-то прокричал им в спину, но подельники отмахнулись. Нужно было осмыслить произошедшее, прокрутить в памяти разговор, как любил делать Мотор, и потом начать шевелиться. Но времени было в обрез. Где искать этого чертова Шута? По каким извилистым тропкам он ходит?

– Зря мы тачку отпустили, – вынес вердикт Мотор. – Лобан, жмот поганый, мог бы и на ночь оставить.

– Куда сейчас? На хату? – шмыгнул Окунь. – Или по стопарю уговорим?

– Некогда распивать, – шагая по дороге вдоль коттеджей, пробурчал Мотор. – Едем к себе и начинаем работать. Надо узнать все про курьера. Чем по жизни занимается, кто за ним стоит. Ты что-то знаешь?

– А я что? – пожал плечами напарник и остановился, чтобы прикурить. – Мне дают карточку клиента, а я его отрабатываю. Думаешь, я ценен умением мыслить аналитически? Вон Лобан не зря погоняло такое носит. Башка у него варит.

– Мог бы тогда и обрисовать Шута, – помрачнел Мотор, размеренно шагая в сторону шоссе, где намеревался поймать попутку и доехать до Петербурга, где у них был съемный домик в пригороде. Помимо них в нем обитали еще несколько парней из их группировки, но многие сейчас разбежались по делам. – Вот смотри. Что нам известно? Шут – курьер, перевозит алмазы из Якутии в Москву и в Петербург. Так?

– Так, – подтвердил Окунь, сплевывая на дорогу.

– Кто его нанимает на эти перевозки? Никак не обычный дядя Петя или Жора-Золотозуб, верно?

– Скажешь тоже – Жора-Золотозуб! – загоготал Окунь. – Жора – чистый шнифер, и в крупные игры не лезет! У него своя клиентура!

– Вот поэтому и надо искать людей, заинтересованных в Шуте! А через них можно выцепить нашего шустрика!

– А чо ты не спросил у Лобана? Он-то должен знать! – справедливо заметил напарник. – Мы-то как узнаем?

– Узнаем, – уверенно проговорил Мотор, ускоряя движение, да так, что Окунь едва успевал за ним семенить, причитая через каждые две минуты, что скоро ноги сотрет до задницы.

Им повезло. Как только вышли на трассу, остановили грузовой фургон с яркой рекламой детских напитков. Водитель, молодой парень, польстился на пятирублевую ассигнацию и довез подельников до пригорода, откуда Мотор и Окунь