Я вовсе не слуга демонического бога. Том 1 - Great Calamity Of Fire

Линь Цзе на мгновение задумался и улыбнулся:

– Кто-то сейчас спит.

Девушка из сна подняла руку, легонько коснулась ириса за ухом и ответила:

– Естественно, это ты видишь сон.

«Она действительно знает, что находится во сне?» – Линь Цзе это сразу заинтересовало. У него могло быть осознанное сновидение, и человек в его сне осознавал, что находится во сне. Знает ли она, что в действительности ее не существует?

Девушка из сна была всего лишь плодом подсознания самого Линь Цзе.

– По крайней мере, я могу утвердительно ответить на этот вопрос, так что теперь моя очередь спросить, – Линь Цзе умело использовал слова девушки для своеобразного обмена. Прокашлявшись, он продолжил: – Кто ты? И да… Ты не можешь сказать, что ты человек из моего сна.

Возможно, поскольку это был сон, Линь Цзе чувствовал, что разговаривает с ней не так, как со своими гостями.

Девушка улыбнулась, приподнимая белую юбку и склоняясь в простом реверансе:

– Сильвер. Так меня называют.

– Это твое имя? – уточнил Линь Цзе.

– По крайней мере, я могу утвердительно ответить на этот вопрос, так что теперь моя очередь спросить, – повторила она его слова.

Линь Цзе слегка поперхнулся и кивнул, явно озадаченный тем, что девушка знала, как застать его врасплох.

Сильвер потупилась и удрученно добавила:

– Это было так давно, что я уже забыла, что такое время. Здесь очень красиво, но тишина режет слух. Не мог бы ты сказать, почему я так себя чувствую?

«Разве это не одиночество?» – подумал Линь Цзе.

Может ли он и во сне стать тем, кто помогает найти ответы на вопросы и снимает боль куриным супом для души?

Глава 28. Философ

Услышав грустный голос Сильвер и увидев ее умоляющие серебристые глаза, «учитель жизни» Линь Цзе не мог не задаться вопросом, как ей помочь.

Спокойная и умиротворяющего атмосфера этого места казалась сказочной. Его собеседницей была прекрасная девушка, самая красивая из всех, что ему когда-либо встречались, и он мог заняться своим самым любимым в мире делом – налить ей куриный суп для души.

«Эта мечта за гранью прекрасного!» – восторженно подумал Линь Цзе.

Если его предыдущая мечта об обладании всеми книгами в мире уже осуществилась, то раздача куриного супа, чтобы ободрить других и помочь им найти выход из разочарований и трудных ситуаций, была еще одним любимым занятием. В сердце Линь Цзе рождалось смутное теплое самодовольство всякий раз, когда беспокойство на лицах гостей его книжного магазина сменялось умиротворением, а в их глазах загорался огонек надежды.

По мнению Линь Цзе, в мире не существовало такого понятия, как чистая и бескорыстная доброта. Большую часть времени он помогал другим, не прося ничего взамен, но на самом деле чувствовал удовлетворение, наблюдая за реакцией людей. Помогая им, Линь Цзе становился счастливым. Иной раз ему было так жаль, что у него всего несколько постоянных гостей, которые редко появлялись в книжном магазине. Он решал не так уж много проблем, отчего упускал много радости в жизни.

Просьба о помощи во сне сразу же вызвала у Линь Цзе желание налить миску куриного супа – и еще одну, если попросят добавки.

Он на мгновение задумался. Поскольку это сон, ему не нужно быть таким осторожным и соблюдать границы. Именно поэтому он протянул девушке руку и предложил:

– Как насчет того, чтобы сесть и поболтать?

«Рукопожатие – самый простой способ выразить дружелюбие, идеально подходящий для данной ситуации», – подумал Линь Цзе.

Сильвер слегка озадаченно посмотрела на руку Линь Цзе и задумалась. Наконец она подняла свою руку и осторожно вложила в его ладонь.

Мягкая, но обжигающе ледяная. Именно так подумал Линь Цзе. Он слегка сжал руку девушки и опустился на траву, похлопав ладонью по земле и приглашая ее опуститься рядом.

Линь Цзе сел, небрежно скрестив ноги, и решил сначала побольше узнать об этой девушке из сна, прежде чем подать ей куриный суп. Для каждого человека должен быть свой рецепт.

– Ты всегда была одна в этом сне? – спросил он.

Сильвер наклонила голову – ее длинные волосы упали, закрывая половину лица.

– Никто никогда не входил сюда раньше, и никто не мог войти. Ты первый.

«Ага… Понятно… Проблема Рапунцель. Возможно, некоторые обстоятельства не позволяют ей вступать в контакт с другими, и ей суждено провести всю жизнь в одиночестве, сидя под деревом и смотря на цветы. Очень похоже на сказку»», – подумал Линь Цзе. Он чувствовал, что проблемы такого рода решить легче всего. По сравнению с теми, кто чувствовал себя одинокими в шумных и оживленных местах, проблема девушки показалась совсем обычной… И даже скучной.

От этого чувства можно легко избавиться, если найти занятие по душе. Конечно, самым эффективным способом было покинуть это место, завести друзей и наполнить свою жизнь новыми красками.

И тут Линь Цзе вспомнил, что все это плод его воображения и он сам придумал девушку такой. Эта мысль заставила его поежиться.

– Это одиночество. Именно одиночество заставляет тебя чувствовать себя так, – мягко сказал он. – Ты всегда была одна и никогда не понимала, что ты одинока. Ты даже перестала ощущать ход времени, потому что раз за разом повторяешь одни и те же действия. Ничто в твоей жизни не меняется. Все, что ты можешь сделать, – это обдумывать свое положение, и чем больше ты размышляешь, тем более одинока становишься… и от этого тебе еще больнее. Многие другие люди так и жили, и живут, и будут жить – например, философы или поэты. Гении мыслят далеко и глубоко, но не способны понять и разгадать загадки жизни, которые у них прямо под носом. В результате они решают уйти из жизни. Высказывание о том, что неведение – это блаженство, можно назвать довольно верным.

– Мысли – это корень боли. Чем больше я думаю, тем мне больнее и тем я дальше от этого мира, – задумчиво пробормотала Сильвер.

Линь Цзе неопределенно хмыкнул.

«Похоже, в ее характере есть что-то от тех самых философов. Судя по тому, что она говорит, скорее всего, она белая ворона, отвергнутая всеми и заточившая себя здесь», – подумал Линь Цзе и внезапно принял решение. Ну и что с того, что она была девушкой из его сна? Все становится неважным, когда речь заходит о дружбе. Кроме того, ему льстило, что только он пробрался в этот сон. Единственный – во всех смыслах – друг… Звучит красиво. Линь Цзе посмотрел на Сильвер и искренне сказал:

– Я думаю, что, возможно, смогу понять тебя.

– Я знаю, – ответила Сильвер с легкой улыбкой. – То, что ты появился в этом сне, означает, что ты уже понял меня. Мы с тобой очень похожи… или, может быть, твои помыслы даже выше моих.

«Разве так философы хвалят других? Надо что-то с этим делать», – подумал Линь Цзе. Он заподозрил, что ее слова – просто лесть, однако прокашлялся и сказал:

– Если ты так говоришь, это означает, что ты признала меня… Теперь у меня к тебе будет самонадеянная… нет, очень серьезная просьба, на которую ты дашь свое согласие – по крайней мере, я надеюсь на это.

Когда сталкиваешься с кем-то, кто переживает долгое одиночество, лучше всего позволить ему взять инициативу в свои руки. В противном случае есть риск напороться на отказ. Линь Цзе должен был повернуть диалог в такое русло, чтобы ей было трудно отказаться.

Он натянул на лицо самую теплую улыбку из всех возможных:

– Ты будешь моим другом?

– Д-др-другом? – заикаясь, переспросила она.

Линь Цзе кивнул.

– Да, другом. Причина, по которой ты чувствуешь себя одинокой, на самом деле заключается в том, что тебе скучно. Разве тебе не надоело это