Архимаг с Терры - Сергей Александрович Плотников

— Нет… — медленно проговорил Аркадий. — Он был старше всех Теней, кто остался в живых, так что никто доподлинно не знал!

— Ну вот.

— Нет-нет, стойте! — вмешалась Ксантиппа. — У Аркадия в сердце же потоки не так сильно искажены, как у Вальтрена! Разница довольно заметная! Недаром все безошибочно определяют, что Вальтрен старше!

— Думаю, это потому, что Кесарь был тенью, — задумчиво произнес Аркадий. — У Теней ведь гораздо меньше гиасов, чем у детей-волшебников, и они куда менее жесткие. Он, наверное, относительно быстро в Тени попал, искажения просто не успели сформироваться.

— Так ведь именно искажения в сердце затрудняют снятие гиасов! — не сдавалась Ксантиппа.

— Не думаю, — поправил ее я. — Думаю, искажения в сердце — просто индикатор. Гиас все-таки накладывается не на сердце, а на мозг. Зато сердце позволяет продиагностировать наличие длительных гиасов. Ну и еще через связь сердца с предметом-компаньоном накладывало гиасы Проклятье.

— Демон ногу сломит, — пожаловалась Ксантиппа. — Мне нужно это записать и нарисовать схему!

— Мне тоже, — поддержал ее Аркадий. — То ли это действительно так сложно, то ли у меня после приступа голова плохо варит. А еще нужно будет расспросить Амона Бореата, раз уж он изъявляет желание нам помогать.

— Если сможем его повторно найти, — заметил я. — Или он сдержит свое обещание и заглянет к нам завтра.

— Думаю, сдержит, — произнес Вальтрен. — Ну что, Кирилл, накладывай на меня гиас. Запрети мне, пожалуйста, отстукивать ритм ногой при игре на гитаре. Эта любительская привычка попортила мне немало крови. Так что если снятие гиасов окажется для меня таким же тяжелым, как для Аркадия, я просто не буду стараться и оставлю все как есть.

Гиас я наложил, и, как и говорил, Вальтрен и почувствовал его раньше, чем Аркадий, и снять сумел гораздо проще. То есть медицинским воздействием, как и Ксантиппа. Правда, ему пришлось вбухать в это воздействие весь свой резерв вместе с остатками, что уронило у него сахар в крови, заставив тоже прибегнуть к орехам в меду, — но физической боли он при этом не испытывал.

— Опять я самый везучий, — хмыкнул Аркадий после того, как эксперимент был закончен. — Типично.

— Знаешь, я могу наложить на тебя гиас и запретить рисковать жизнью, — предложил я. — Вообще.

— … И при его уме он вообще из дома выходить не будет, потому что это рискованно! — подхватила Ксантиппа. — Гиас-то использует собственный интеллект и предсказательные способности жертвы!

Аркадий ухмыльнулся.

— Дома тоже рискованно. При моем уме, как ты выражаешься, я вижу штук десять способов нечаянно или специально убиться даже в этой комнате… Ладно, постараюсь просто не подставляться под гиасы.

— Нужно служебную инструкцию для всех написать, — развил я его мысль. — Особенно для тех, кто долго был в детях-волшебниках. Что такое гиас на самом деле, как его распознать, как снять, что делать, если снять не получилось… Оставляю это на тебя, как на самого пострадавшего!

— И снова типично, — ухмыльнулся Аркадий. — Кто больше всех замучился, на того и спихивают дополнительную работу!

— Если Кирилл пойдет со мной, я тогда вместо тебя с Мастером Навигатором пообщаюсь, — предложил Вальтрен. — Одному мне несолидно.

— Пойду, — кивнул я. — Наслаждайся методической работой.

— Не сомневайся, я испытаю от нее немалое удовольствие! — серьезно сказал наш стратиг. — Лучше какие угодно методички, чем общение с местной публикой.

— Да Мастер Навигатор вроде бы ничего, — нерешительно заметила Ксантиппа.

— Не думаю, — качнул головой Аркадий. — Быть может, я не прав, но интуиция подсказывает мне, что в этом омуте свои демоны.

— Да почти уверен, что ты прав, — кивнул я. — Вот и выясним заодно.

* * *

[1] У нас известен как синдром Дауна.

[2] Да, такой миф на Терре тоже есть!

Глава 8

Интерлюдии: 1) Мастер Навигатор Роксана Евторская и другие лица; 2) Лалия Татье, Ифигения Платова и другие лица

Интерлюдия: Мастер Навигатор Роксана Евторская и другие лица

Мир был каменно-светлым и приветливо-морским, когда Роксана явилась к старым терранцам выбирать ученика. Значит, только морское сияние годилось. И она взяла молодую лицом и старую разумом старшую рабыню, всю окутанную сиянием глубины многолетнего страдания, слишком тяжелого, чтобы о нем можно было кому-то говорить. «Из свободной могла бы вырастить подругу, — подумала Евторская со вздохом. — Но, учитывая, что ее хозяйка явно к ней добра, быть может, и так получится прекрасная собеседница! По крайней мере, она, эта Лалия или как там ее, умеет говорить четко и по делу». Да, с прекрасной рыжеволосой хозяйкой этой рабыни Роксана тоже подружилась бы с удовольствием, но она старалась избегать женщин, слишком влюбленных в своих мужчин! Не дай то Творец, подцепишь от них то же самое, влюбишься опять в кого-нибудь — ах, горе-то какое, как это пережить в двадцать пятый раз⁈ Как она в предыдущие двадцать четыре осталась жива?

Быть может, за полвека леди Ксантиппа разлюбит своего страшного лорда или тот убьется в какой-нибудь авантюре, и Роксана сможет выучить эту прекрасную девушку части тайн Междумирья, не переняв ее болезни разума! А может быть, и она не разлюбит, и он не убьется: Роксана знала типаж, к которому принадлежал архимаг Кирилл — слишком удачливые и умелые для какой бы то ни было гибели, кроме случайной, и слишком жестокие и равнодушные, чтобы несчастная красавица, покоренная ими, быстро вернула свободу воли… Что ж, тогда не судьба.

Второй ученицей она взяла Ифигению, женщину, старую лицом и юную разумом — Роксана всегда любила тех, в ком оставался намек на детство. А в ней он был очень силен, ах, такое непонимание мира и жажду узнать, как в нем все устроено на самом деле Роксана охотно забрала бы себе, обменяла бы на выращенный веками цинизм, если бы только это было возможно! И при этом Ифигения отлично умела своим разумом владеть, будто ножом в потасовке — даже удивительно при такой непосредственности ума! Редко встретишь такое сочетание качеств, оно кажется вспененно-буйным и зелено-золотым на просвет, украсишь себя им, как кружевом, и ходишь гордая — вот с кем я знакома, посмотрите,