Ополченцы - Алексей Дягилев

— Гранаты-лимонки штук двадцать, но это для самообороны. Наган у меня и ракетница в башне. Вроде всё. — Ну, ракеты-то я видел, а вот гранаты, это очень даже неплохо. В последних боях, расход гранат, да и патронов был приличный, так что не факт, что Федя много чего привезёт. Кстати, пора бы ему уже появиться, а то скоро обед, а их где-то носит, да и Ваньке «телеграмму» отправить надо, а то у нас танк, а пацаны-то не знают, начнём стрелять, они и растеряются.

Глава 9

В заслоне (продолжение)

Ну вот, только вспомнишь, оно и всплывёт. Нарисовался, козья морда, да ещё и лыбится как… Ладно, это я так, ворчу про себя, от радости. Федос прибыл к обеду, да ещё и с обедом. Бойцы к тому времени, успели уже окопаться. Ну а я узнал у танкиста, из какой он бригады, и где они воевали в последнее время, обошёл всех на позициях, и раздал каждому по гранате. Федя привёз не только хавчик, но и свежие новости, а также пару цинков с патронами, ящик бутылок с горючей смесью, ну и немного гранат, в основном немецких колотушек.

Я как раз подходил к танку, когда увидел, едущую запряжку с передком, и восседающих на ней двух моих раздолбаев. Поэтому сразу предупредил их о моём «повышении» в звании, и новом статусе нашего отряда, чтобы не возникло недоразумений. Лошадей мы оставили на лесной дороге, чтобы не демаскировать позиции и, отправив Рабиновича раздать пищу из термоса бойцам, забрали цинки с патронами, а также мой ранец, и вместе с дядей Фёдором пошли к нашему ДОТу. Увидев тридцатьчетвёрку, Федя выпучил глаза и аж присвистнул от удивления.

— Это откуда взялось? — только и смог выговорить он.

— Да вот, валялось тут ничьё, подобрали. — Непринуждённо говорю я, как та лягушка, у которой бегемот к жопе прилип.

— Ох и етить твою через коромысло… — Выразил Фёдор своё восхищение.

— Вот и я о том же. Кстати познакомься, это Витя — танкист, они тоже под Боровском воевали. — Бойцы знакомятся, а я вскрываю один из цинков, и посылаю Витька за пустыми дисками внутрь танка. Винтовки у моих башибузуков в основном под немецкий патрон, а привезли наши винтовочные калибра 7,62×54, так что готовим к бою боекомплект танка, набивая пустые барабаны, а Федя рассказывает свежие новости. Из его рассказа выяснилось, что тылы дивизии за Нарой всё же нашлись, так что старшины привезли продукты и боеприпасы к стрелковому оружию, а также бутылки с горючей смесью, и на этом всё. Патроны были в основном наши, и остатки к Лебелям, трофейных польских, читай немецких, не было совсем, но хорошо хоть к «максиму» и «мосинкам» боекомплекта будет в достатке, да и самозарядки нет-нет, да и попадались у некоторых красноармейцев.

Хуже было с бутылками, бойцы их боялись, тем более слабо обученные, да и не мудрено. Поначалу, к бутылке с горючим нужно было прикрепить паклю, потом её поджечь, и только потом кидать. А вот с поджигом-то как раз были проблемы. Каждому бойцу, выдавался черкаш, и две картонные спички-серянки, как их тогда называли. Хранили их в нагрудном кармане гимнастёрки. Ну а в бою боец «немного» потеет, соответственно и чудо-спички отмокают. И как их потом зажечь? Курили тоже не все, а кто и курил, у того были универсальные своеобразные зажигалки, под названием кресало, а пока ты выбьешь из него искры, и хоть что-то подожжёшь, танк уже будет далеко, и ты тоже, намотанный на его гусеницы. Вот и кидали не подожжённые, и если даже бутылка разбивалась о броню, эффект был не слишком заметен. А боялись оттого, что видели, какие следы на земле оставляет сгоревшая горючая смесь. Вот и избавлялись от стеклянных гранат в первую очередь, оставляя их в окопах при отступлении и пролюбливая на марше. Так что ящик с засыпанными песком бутылками, я и не стал трогать.

Пока занимались делом, пришёл «кормилец», так что быстро обедаем, и пока бойцы продолжают своё занятие, с присоединившимся к ним Ефимом, я иду к Емеле, прихватив по пути все трофейные гранаты с длинной ручкой. Малыш и его команда свои окопы уже оборудовали, и теперь занимались маскировкой, так что переговорив с людьми, и назначив Емельяна по совместительству ещё и гранатомётчиком, оставляю ему десяток «колотушек» и возвращаюсь. Всё-таки я решил разобраться с «коктейлем» для немецкой бронетехники, поэтому открываю зарядный ящик и, достав одну из бутылок, рассматриваю и читаю инструкцию. Эти оказались какими-то новыми, с ампулой-воспламенителем, так что беру один комплект, и топаю к берегу реки, чтобы провести испытание, ну и с одного пешмергу надрессировать.

— Пошли со мной, — зову я «танкистов» — будем новое оружие испытывать. — Собираю всех на опушке и, откупорив бутылку, вставляю туда ампулу и закрываю.

— Смотрите бойцы. Нашу стеклянную гранату мы зарядили, теперь глядите что будет, только на открытое место не вылезайте. — Подхожу к самой реке, и кидаю поллитровку, на выступающий из воды валун. Как не странно я попал, и даже стекло разбилось, да и смесь сразу вспыхнула, правда прогорела недолго, всего минуту, но надымила изрядно, да и навоняла тоже.

— Вот видите? Весь камень закоптило, он почернел, и это в воде. А что будет с работающим двигателем танка, да ещё с горячим? Скажи танкист.

— Известно что, вспыхнет и загорит как копна сухого сена. — Отвечает Витёк.

— Что и требовалось доказать, а теперь все занимайте позиции и готовьтесь к бою. — Не даю я втянуть себя в дискуссию. — А стеклянными гранатами вас обеспечат.

Пока я пишу докладную записку лейтенанту, дядя Фёдор и Гаврила обеспечили всех бойцов «огненной водой», раздав каждому по поллитра и объяснив, как пользоваться, а остатки принесли обратно. Так что отправляю нашего почтальона с донесением и, сказав Феде, чтобы прикопал ящик метрах в двадцати от танка, занимаю своё место в башне. А дальше события начинают разворачиваться с калейдоскопической быстротой.

Через четверть часа после отъезда Ефима, со стороны моста раздалось частое тявканье автоматических пушек, но длилось недолго, и прервалось после выстрелов сорокапятки. Потом по позициям наших, немцы нанесли десятиминутный огневой налёт, и видимо пошли в атаку