Военкор 2 - Михаил Дорин

Мы начали собираться. Грузили тела и раненных в автомобиль. Тело командира обернули в брезент.

— Мне положен суд, — прохрипел Абдул Хабир. — Я пленный и командир. Вам велено сдавать таких как я особистам. Так сдавай! Я не мальчик из кишлака, я ещё нужен вам живым! На меня вы обменяете десятерых афганских командиров!

— Ловко ты всё считаешь, — сухо сказал я, подходя ближе к Хабиру. — Вот только ты не угадал. На меня этот приказ не распространяется.

У Хабира округлились глаза. Я схватил его за шиворот и как мешок, потащил по пыли. Он пытался упираться, хвататься за землю.

Я затащил его в центр двора, где афганцы уже стояли полукругом. В центре тот самый старейшина, у кого был ребёнок на руках.

Я кинул Хабира к их ногам.

— Он ваш. Делайте, как знаете.

Пару секунд стояла глухая тишина. Потом мужчины бросились вперёд. Хабира начали бить ногами, прикладами поднятых автоматов. Пакистанец орал.

— Шурави! Шурави, остановите!

Один из стариков плюнул ему в лицо. Другой вскинул автомат.

— Не вмешивайся, — поднял сержант руку, останавливая рядового.

Хабира куда-то поволокли. Я видел, как они уже несут верёвки, чтобы повесить преступника. А через минуту воздух разрезали сухие хлопки автоматных выстрелов. Потом ещё. Ещё. И ещё.

Глава 12

Машинам крепко досталось. Все они стояли перекошенные, с пробитыми радиаторами и с изрешечёнными капотами. Пар шёл из-под капотов клубами.

Я подошёл ближе и осмотрел автомобили. Колёса сдулись — шины в нескольких местах были пробиты. Причём это были следы не от выстрелов, а от порезов. Душманы сознательно хотели лишить нас машин, чтобы не оставить путей к отступлению. Вот только что-то пошло не так — сами же здесь и остались.

— Уехать не получится… — раздосадовано вздохнул сержант, проводивший осмотр вместе со мной. — Уроды!

Возразить было нечего. Уехать на автомобилях было ничуть не проще, чем доползти до базы на карачках.

Нашим раненным требовалась транспортировка, тела тоже следовало забрать, как и медикаменты. Ну и машины туда позже наши военные должны эвакуировать.

Раненых уложили у грузовика. Юля помогала ребятам — делала перевязки, колола обезболивающие, что-то рассказывала. Последнее делала для того, чтобы удержать пацанов в сознании. Она хоть и не была опытной сестричкой, но знала что ни в коем случае нельзя дать соскользнуть «на ту сторону».

Солнце, несмотря на близость заката, било в глаза. Горячий воздух дрожал, пыль не садилась. Чувство было такое, что земля не могла успокоиться после всего произошедшего. Я более менее пришёл в себя, хотя голова всё ещё плохо соображала.

Рядовой-связист в третий раз обесточил станцию, отключая питание. Установить связь пока что не получалось.

— Ну, давай… ну, родная… — шептал он, возясь с крутилкой.

Ожидание было томительным.

— Есть! — вскинул он голову. — Наши в эфире! Поймал «шмелей». Идут к нам! — довольно выпалил он.

Я только кивнул, устало посмотрел в небо. Дальше всё было делом времени. Побыстрее бы. Не факт, что душманы не вернутся с подкреплением. Уходить нужно уже сейчас.

Но наши лётчики не кукурузу стерегли. Минут через пять послышался низкий гул работающих лопастей. Над кишлаком показались два Ми-24. Они шли низко, резко выныривая над крышами глинобитных домов.

— Наши! — радостно вскрикнул сержант.

Я прикрыл глаза от солнца и увидел, как оба вертолёта пронеслись над кишлаком.

Следом появился ещё один вертолёт. Ми-8 выскочил из-за горы следом за «шмелями» и сразу пошёл снижаться к земле.

Посадка получилась жёсткой — вертолёт тряхнуло, поднялось облако пыли, закрывшее всё. Дверь кабины вертолёта открылась, и наружу посыпались силуэты наших ребят спецназовцев. Бойцы пошли по кишлаку, чтобы сделать зачистку.

Следом из вертолёта вышел человек в выцветшей форме. Он снял солнцезащитные очки и метнул взгляд по сторонам. Я сразу узнал подполковника Дорохина.

Он подошёл к нам и остановился перед сержантом. Тот сразу вытянулся по стойке «смирно», несмотря на забинтованную руку.

— Спокойно, сынок. Докладывай, — процедил подполковник.

Вид у Дорохина был недовольный. Я догадывался почему.

Сержант коротко пересказал все, что произошло в кишлаке — появление душманов, бой, потери, действия группы. Рассказал сержант и о моих действиях, что старшего офицера особо заинтересовало.

Я стоял чуть в сторонке, прислонившись к обгорелому остову машины. Дослушав сержанта, Дорохин перевёл взгляд на меня.

— Спасибо, сержант. Давайте в вертолёт. А я прогуляюсь с Карелиным, — сказал он спокойно.

— Доброго вам здоровья, Николай Васильевич, — поздоровался я с подполковником.

— Спасибо, и вам того же, Алексей. Я хочу, чтобы вы мне показали этот подвал.

— Пойдём.

Мы миновали двоих спецназовцев, что проверяли тела душманов, и пошли через пыльную улицу кишлака. Местные попадались редко, большинство афганцев прятались по домам. Для них день был такой же тяжёлый и запомнится навсегда.

Мы дошли до того самого дома с подвалом. Я показал жестом на проём, в котором тогда спасся от взрывов гранаты и шквального огня боевиков.

— Вот здесь.

Дорохин спустился первым. Внутри пахло сожжённой плотью. Такой запах, от которого хотелось бы опорожнить содержимое желудка. Благо со вчерашнего вечера у меня во рту не было и маковой росинки.

Подполковник включил фонарь, и перед нами предстало жуткое зрелище. Искорёженные тела боевиков, вернее то, что от них осталось, были разбросаны по полу. В стороне виднелась небольшая воронка от взрыва мины, сработавшей под телом. Стены были перепачканы кровью, будто краской.

— Я вот здесь сидел, — сказал я негромко. — Вот этого обезвредил ударом приклада по затылку. У него и была пехотная мина.

Я рассказал, как установил мину и выманил боевиков к подвалу.

— Остальные полезли вытаскивать… — закончил я.

Дорохин молча осмотрел всё. Поднял голову к потолку, будто прислушивался, как звучит тишина в этом месте.

— И не испугались, Алексей Владимирович? Сами придумали ловушку или подсказал кто? — спросил он наконец.

— Как говорил мой дед — на всякую беду страха не напасёшься.

Он ничего не сказал. Просто развернулся и вышел первым.

— Хорошо работаешь, Карелин. Но не в тех местах. Забываешь, что ты у нас корреспондент, — произнёс Дорохин.

— Я был там, где был нужен.

— Не спорю, — подполковник остановился и покосился на меня. — Но разговор ещё не окончен. И ты это понимаешь. Про службу в Джелалабаде