Военкор 2 - Михаил Дорин

Он дал резкую очередь поверх дувала, держа врага на расстоянии.

Я перевёл взгляд в сторону, которую он показал. Там стоял низкий глинобитный дом с просевшей крышей. В этот же миг двое душманов метнулись к двери дома с южной стороны.

— Хрен вам! — выдохнул я сквозь зубы.

Сразу наклонился к раненому, забрал автомат, два магазина и подсумок с гранатами. Адреналин вновь начал постепенно бить по вискам.

Тут же дал очередь по душманам, чтобы сбить их прыть. Духи на время затаились за углом дома, но я знал, что они не отступят.

— Сержант! Нужна подмога! — крикнул я нашему бойцу, который остался за командира. — В том доме наш доктор и мирные. Туда уже прут!

— Принято, — отозвался он мгновенно. — Сидоров, иди с Карелиным!

Молодой солдат, ещё почти мальчишка, с тоненькими усиками, шагнул вперёд, с готовностью, вскидывая автомат. Мы рванули вдоль дувала. У задней стены двое духов уже пытались выломать окно.

Я выстрелил, попал точно. Первый душман рухнул навзничь. Второй метнулся в сторону, спасаясь. Я перебежал к соседней стене. Сидоров прикрыл меня точной очередью.

— Чисто! — выкрикнул он, выглядывая из-за угла.

Но эта парочка оказалась только прелюдией. За углом показались новые фигуры — минимум пятеро. Один из них держал пулемёт, а остальные с автоматами. Это уже шло подкрепление.

Один из духов метнулся к стене, пытаясь зайти с фланга. Я, став у угла дома, прицелился и дал очередь, душман сложился, как гармошка. Я выдернул чеку и метнул гранату прямо под ноги остальным. Те рванули врассыпную.

Глухой взрыв сотряс воздух. Земля дрогнула.

— Юля! — крикнул я, меняя магазин. — Ты жива⁈

— Жива! — в ответ, срывающимся голосом. — Здесь дети!

— Держитесь! — щёлкнул я затвором автомата, вгоняя патрон в ствол.

Слева мелькнула тень, дух с РПГ вынырнул из-за угла и вскинул трубу гранатомёта.

— Ложись! — рявкнул Сидоров.

Я упал в пыль. Ракета пронеслась в полуметре над головой, ударила в дом сбоку. Глиняная стена треснула, часть крыши осыпалась внутрь. Изнутри раздались крики, плач.

— В доме дети! — крикнул я сержанту. — Осторожно!

Сам снова высунулся из-за стены и отработал в ответку по духу с гранатомётом. Тот осел, роняя РПГ. Сидоров оказался неробкого десятка и подстрелил ещё одного боевика.

От дувала, где засели наши, шла плотная стрельба. Ребята держались, не давая духам прорваться.

В дыму и пыли мелькали тени. Боевики перемещались быстро, обстреливая всё подряд. За спиной рвался на цепи пёс, из дома слышались плач детей и крики.

Надо было отвлечь этих шакалов. Иначе они прорвутся, и тогда в доме никто не выживет.

— Сидоров! — крикнул я сквозь шум стрельбы. — Цел?

— Руку зацепило, но держусь! — ответил он, не показывая боли.

Я взглянул на полуразрушенный дом. Пот попадал глаза, одежда прилипала к спине, но отступать было нельзя — если духи прорвутся, всё пропало.

— Слушай внимательно, — я перевёл дыхание. — Оставайся здесь. Ни один дух к дому не должен пройти. Там Юля и дети. Ясно?

— Есть, понял! — коротко откликнулся Сидоров.

— А я отвлеку их. Подниму шум, утащу подальше. Держи линию до конца.

Я пригнулся и побежал вдоль обрушенного дувала, стараясь держаться в тени. За спиной прозвучала очередь — Сидоров прикрывал мой отход.

Справа у амбара, мелькнули тени. Духи пошли следом. Всё шло по плану.

— Эй, бородачи! — крикнул я. — Здесь я! Идите ко мне!

Две очереди хлестнули по земле передо мной, взметнув столбы пыли. Я упал за дувал, поджал ноги, выставил автомат и, почти не прицеливаясь, дал короткую очередь в ответ, чтобы заставить противника залечь.

Сквозь хаос выстрелов до меня донеслось на арабском:

— Обходи его сбоку!

Понял. Берут в клещи. Один дух двинулся с левого фланга, другой крался справа, стараясь не выдать себя пылью. Они шли уверенно, методично. Было видно, что они не впервые выкуривают из укрытий.

Я чуть приподнялся, выстрелил дважды вслепую, стараясь сбить прицел врагам. Потом, не дожидаясь ответа, рывком перескочил через рухнувшую часть стены и метнулся к новому укрытию.

Слева раздалась сухая очередь. Пули с треском вонзались в глину. Один осколок отлетевшего камня попал мне по щеке. Рана тут же начал зудеть. На бегу, не останавливаясь, я выдернул чеку из гранаты и вслепую метнул её за спину, надеясь остудить пыл душманов.

С фланга щёлкнул затвор, и короткая очередь прошила воздух. Бородач, шедший по левому краю, повалился, не успев даже крикнуть. Следом вторая очередь и ещё один душман захлебнулся в крови у стены.

— Чисто! — донёсся знакомый хриплый голос. Из пыльной пелены, будто из самого ада, вышли трое наших — сержант и двое бойцов.

— Карелин, живой⁈ — сержант махнул рукой.

Я встал, отряхивая ладонью виски. У ног лежал один из убитых духов. Его автомат был наш, советский. А в подсумке торчала упаковка американского сухпая.

— Подарок от будущих западных партнёров, блин, — выдохнул я, глядя на убитого.

В горле встал комок. Но времени злиться не было. Там в доме, Юля и дети. Каждый лишний выстрел мог стоить им жизни. Я коротко обрисовал сержанту план.

— Надо отбить их сейчас, иначе поздно будет.

— Понял, — кивнул он, уже перехватывая автомат. — Займём угол, перекроем отход. Пусть теперь они бегают.

Я щёлкнул затвором, проверяя патрон в стволе. Мы пошли обратно к тому самому дому, что был под обстрелом.

Пацаны начали атаку, выкрикнули что-то, но в тот же миг их голоса пропали, заглушённые взрывами. Воздух передо мной словно провалился внутрь — надулся, сжался.

— Гранаты! — заорал я, в ту же секунду бросаясь в сторону, но поздно.

Всё произошло за несколько секунд. Первая граната врезалась у самого дувала, ударной волной вышибло кирпич и меня швырнуло в сторону. Вторая рванула в воздухе, и я даже не понял, где именно только увидел, как ближайшего бойца словно вывернуло наружу. Его тело подбросило, прокрутило, и оно рухнуло в пыль, беззвучно, как мешок. Что-то острое полоснуло меня по лицу — только потом я осознал, что это был осколок. Щека ныла, кровь текла по подбородку, но я уже катился по земле, ища укрытие.

Очереди ударили с флангов — плотные, отрывистые. Душманы методично добивали