Дворянин - Роман Валерьевич Злотников

в доме Екатеринбургского горного начальника в честь столь знаменательного события был дан бал, на котором Данька познакомился с одним очень интересным человеком. Это был только-только вступивший в должность управляющего Златоустовской оружейной фабрики Павел Петрович Аносов.

Данька поначалу даже удивился, каким это ветром его занесло в Екатеринбург. От Златоуста до будущей столицы Урала почитай триста вёрст – то есть в лучшем случае неделя пути. Даже налегке верхами. По местным-то дорожкам… Но из разговора выяснилось, что ничего необычного в его приезде нет. Когда информация о прибытии на Урал великого князя разошлась – очень и очень многие заводчики, купцы и помещики рванули в Екатеринбург, дабы засвидетельствовать члену императорской фамилии своё почтение и уверить его в совершеннейшем к нему и его семье уважении. Так уж повелось на Руси от века… Ну а чиновникам, в том числе и управляющим казёнными предприятиями, сделать это сам бог велел. Впрочем, как выяснилось, Аносов, похоже, несмотря на то что он и был управляющим казённым оружейным заводом, прибыл в Екатеринбург не только для этого.

– Даниил Николаевич, – уважительно, но взволнованно начал он, едва только их представили друг другу, – я слышал, что вы в последние два года проводите массу экспериментов с целью создать дешёвую технологию производства стали?

Это – да. Они с Черепановым-младшим за прошедшие два года немало поломали голову в этом направлении. Старший-то был больше механиком, а младший в настоящий момент как губка впитывал всё, до чего мог дотянуться, и пока не определился с тем, что ему наиболее интересно. И когда Данька во время одной из встреч заикнулся, что по уму бы рельсы стоит делать не из кричного и даже не из пудлингового железа, а из стали (или хотя бы их головки), для чего надо бы придумать технологию её массового и дешёвого производства, – тут же загорелся этой идеей. И буквально изнасиловал бывшего майора на предмет того, в какую сторону следует двигаться!

Идей у выпускника железнодорожного техникума в этом направлении было не особенно много. Ну не изучал он никогда металлургию… так, кое-чего по верхам нахватался, потому как вырос всё-таки на Донбассе – крае шахт и металлургических заводов, а не где-то ещё. Так что знал, что сталь лучше всего производить в мартеновских печах. Сам в детстве песню с ребятами орал:

Когда на улице Заречной

В домах погашены огни.

Горят мартеновские печи,

И день и ночь горят они…

Но вот как они устроены, выпускник железнодорожного техникума практически не представлял. А про их изобретателя знал только то, что это был французский инженер Мартен. И всё. Ни год, когда они были изобретены, ни где именно во Франции впервые были построены эти печи – ему не были известны. Так что с мартеновскими печами оказался полный пролёт… Ещё по этому направлению он знал о том, что даже ещё до Мартена сталь производилась в конверторах путём продувки воздуха сквозь расплавленный чугун. Причём технологий, то есть процессов, вроде как, было два – Бессемеровский и Томасовский. Чем они различаются – бывший майор представлял весьма смутно. Вроде как один из них позволял перерабатывать руду, более загрязнённую фосфором и серой… но какой из них – он не помнил от слова совсем. Да и вообще ничего об этом не помнил, кроме того, что в процессе как-то участвует футеровка ковша конвертера… Вот это он Черепанову-младшему и рассказал. Ну как некие слухи о том, что так плавят сталь то ли в Англии, то ли в Испании, о чём он случайно узнал. И Мирон загорелся идеей повторить этот процесс. Мол, раз это было сделано, значит, это можно повторить… но пока никаких положительных результатов добиться не удалось. Пробный конвертер на полдесятка пудов чугуна регулярно прогорал. А если нет – то получившаяся плавка просто-напросто шла на выкид… Вот об этом он Аносову и поведал… под итальянское винишко, выставленное от щедрот Николаем Никитичем Демидовым. Тем более что его по итогам удачного окончания сего весьма сложного проекта император наградил Владимиром I степени, каковую награду ему Николай вручил два дня назад, на обеде, который Демидов устроил у себя в Нижнем Тагиле. И, похоже, этим во многом и объяснялось то, что Николай Никитич до сих пор не прекратил эти неудачные эксперименты Черепанова-младшего. Но сколько ещё продлится подобное отношение – никто сказать не мог.

– Это очень интересно! – восторженно воскликнул Павел. Он попросил называть его именно так. Потому что выяснилось, что они с Данькой ровесники. – Я и сам с детства мечтаю раскрыть тайну индийского булата. Так что всё, что связано с металлом, меня очень интересует. Вы позволите мне ознакомиться с результатами ваших экспериментов?

– Ну, моего там почти ничего и нет, – пожал плечами Даниил.

– Вот именно поэтому у вашего сотрудника ничего и не получается. – Аносов окинул его обожающим взглядом. – Вы – человек множества талантов, Даниил Николаевич. Я вижу в вас второго Ломоносова… или русского Леонардо да Винчи! Мои дети растут на ваших Николкиных и Мишуткиных сказках, ваши гимны кавалергардов, пехоты и артиллерии – просто великолепны! А ваши успехи на ниве сельского хозяйства?! Я аккуратно выписываю «Вестник Московского сельскохозяйственного общества» – так там о нововведениях, которые вы устроили на своих землях, неизменно пишут в самой превосходной степени… А железные дороги, которые вы строите, настоящее чудо! Ничего подобного ни у кого даже и близко нет! Даже в самых цивилизованных странах!

Бывший майор почувствовал, что у него засосало под ложечкой. Блин, он-то знал, что он сам не изобрёл и не придумал НИ-ЧЕ-ГО! Всё то, что ему приписывают, на самом деле сделали другие люди. А он лишь повторил… Даже паровоз, вагоны, паровой копр, кран, землечерпалка, или экскаватор, – всего лишь перепевы чужих конструкций. Причём, надо признаться, – крайне неуклюжие. Да ту же «кракозяблю» взять – не зря же он её так назвал. Чудовищная конструкция! И гораздо более низким технологическим уровнем тут не оправдаться. Потому что можно было сделать лучше, можно… сам не захотел – тяп-ляп, работает, и ладно! Да, время поджимало – чем быстрее он вывел бы паровой экскаватор на стройку, тем быстрее она бы пошла, но и в этом случае всё равно можно было сделать лучше. Он даже тогда знал как. А уж теперь-то, после трёх лет активной эксплуатации…

– М-м-м, Павел Петрович, ну что вы право…

– Ну я же просил – просто Павел! – укоризненно перебил его Аносов. И с жаром продолжил: –